Цвет
Фоновый цвет
Фоновое изображение
Цвет рамки
Тип шрифта
Размер шрифта
  1. 8 Хвалят человека по мере разума его, а развращенный сердцем будет в презрении.
    9 Лучше простой, но работающий на себя, нежели выдающий себя за знатного, но нуждающийся в хлебе.
    10 Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко.
    11 Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом; а кто идет по следам празднолюбцев, тот скудоумен. [Кто находит удовольствие в трате времени за вином, тот в своем доме оставит бесславие.]
    12 Нечестивый желает уловить в сеть зла; но корень праведных тверд.
    13 Нечестивый уловляется грехами уст своих; но праведник выйдет из беды. [Смотрящий кротко помилован будет, а встречающийся в воротах стеснит других.]
    14 От плода уст своих человек насыщается добром, и воздаяние человеку – по делам рук его.
    15 Путь глупого прямой в его глазах; но кто слушает совета, тот мудр.
    16 У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление.
    17 Кто говорит то, что знает, тот говорит правду; а у свидетеля ложного – обман.
    18 Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых – врачует.
    19 Уста правдивые вечно пребывают, а лживый язык – только на мгновение.
    20 Коварство – в сердце злоумышленников, радость – у миротворцев.
    21 Не приключится праведнику никакого зла, нечестивые же будут преисполнены зол.
    22 Мерзость пред Господом – уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему.

    Комментирует священник Дмитрий Барицкий.

    Наверное, многие слышали эти замечательные строки отечественного поэта:

    Словом можно убить, словом можно спасти,
    Словом можно полки за собой повести.
    Словом можно продать, и предать, и купить,
    Слово можно в разящий свинец перелить.

    Действительно, человеческое слово обладает огромной силой и играет большую роль в нашей жизни. Вот и в отрывке, который мы только что услышали, премудрый Соломон уделяет большое внимание именно речи людей. Она является показателем не только нашего социально-культурного статуса, но и того духовного состояния, в котором мы находимся.

    Как говорит Соломон, у нечестивого она многословна, однако бессодержательна. Увы, но сегодня порой это даже считается достоинством: бессодержательная болтовня слышна повсюду: интернет, телефон, радио, телевизор… Мы даже не замечаем, как девальвировалось наша речь. В чем же причина? Интересно, что в славянском тексте нечестивый называется «слобосердым» — то есть слабым сердцем, слабым чувствами. Вот эта слабость, немощь души маскируется болтливостью. Ум слабосердого человека, по мнению Соломона, — это развращенный ум. Развращенный — не означает обязательно блудный и похотливый. Это значит нецеломудренный, то есть, потерявший цельность, разбитый на множество воспаленным желанием обладать всей информацией, все знать, во все сунуть свой нос, словно перейти по каждой выплывающей ссылке в интернете. Такой ум ни на чем не может сосредоточиться надолго. Хватает-то он все, но вот только по верхам. И ничем поэтому не может насытится, только еще больше распаляется. Разумный же, наоборот, сосредоточен. Он не отвлекается на постороннее, бережет взгляд своего ума от потока ненужных новостей и сплетен, а потому и бережет слова. Его сердце твердое, оно не распалено желаниями, а потому речь скупа, не многословна, но всегда содержательна и по делу.

    Далее Соломон говорит о связи речи и деятельности человека. У человека трудолюбивого нет времени на болтовню. Вы, наверняка, замечали, что люди рабочих профессий, как правило, молчуны. Их труд не терпит празднословия. Поэтому после назидания о качестве слова автор хвалит трудолюбие и осуждается безделье. Даже самый низкооплачиваемый физический труд, намного лучше того, чтобы лежать на диване и перечислять свои достоинства. О таких Соломон говорит: скудоумные, выдают себя за знатных, но нуждаются в хлебе!

    В итоге Соломон подводит нас к важному выводу. Слово имеет огромную силу. Оно способно как созидать, так и разрушать. Слово доброе способно излечивать сердечные раны. Неосторожное, злое может глубоко ранить, расколоть семью, поссорить друзей. Такой необузданный язык служит доказательством нераскаянного сердца, а, следовательно, и безумия человека, его глупости. Весьма актуальные напоминания в период поста. Ведь он есть воздержания не только гастрономическое. В первую очередь это воздержание наших мыслей, чувств и, конечно, нашего языка. Ведь как говорит Спаситель, «от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься».
  2. Василий Никифоров-Волгин
    Рассказы Страстной седмицы
    [​IMG]
    Исповедь
    — Ну, Господь тебя простит, сынок... Иди с молитвой. Да смотри, поуставнее держи себя в церкви. На колокольню не лазай, а то пальто измызгаешь. Помни, что за шитье-то три целковых плочено,— напутствовала меня мать к исповеди.

    — Деньги-то в носовой платок увяжи,— добавил отец,— свечку купи за три копейки и батюшке за исповедь дашь пятачок. Да смотри, ежова голова, не проиграй «в орла и решку» и батюшке отвечай по совести!

    — Ладно! — нетерпеливо буркнул я, размашисто крестясь на иконы.

    Перед уходом из дома поклонился родителям в ноги и сказал:

    — Простите меня, Христа ради!

    На улице звон, золотая от заходящего солнца размытая дорога, бегут снеговые звонкие ручейки, на деревьях сидят скворцы, по-весеннему гремят телеги, и далеко-далеко раздаются их дробные скачущие шумы.

    Дворник Давыд раскалывает ломом рыхлый лед, и он так хорошо звенит, ударяясь о камень.

    — Куда это ты таким пижоном вырядился? — спрашивает меня Давыд, и голос его особенный, не сумеречный, как всегда, а чистый и свежий, словно его прояснил весенний ветер.

    — Исповедаться! — важно ответил я.

    — В добрый час, в добрый, но только не забудь сказать батюшке, что ты прозываешь меня «подметалой мучеником»,— осклабился дворник. На это я буркнул: ладно!

    Мои приятели — Котька Лютов и Урка Дубин пускают в луже кораблики из яичной скорлупы и делают из кирпичей запруду.

    Урка недавно ударил мою сестренку, и мне очень хочется подойти к нему и дать подзатыльника, но вспоминаю, что сегодня исповедь и драться грешно. Молча, с надутым видом прохожу мимо.

    — Ишь, Васька зафорсил-то! — насмешливо отзывается Котька.— В пальто новом... в сапогах, как кот... Обувь лаковая, а рожа аховая!

    — А твой отец моему тятьке до сих пор полтинник должен! — сквозь зубы возражаю я и осторожно, чтобы не забрызгать грязью лакированных сапог, медленно ступаю по панели. Котька не остается в долгу и кричит мне вдогонку звонким рассыпным голосом:

    — Сапожные шпильки!

    Ах, с каким бы наслаждением я наклал бы ему по шее за сапожные шпильки! Форсит, адиёт, шкилетина, что у него отец в колбасной служит, а мой тятька сапожник... Сапожник, да не простой! Купцам да отцам дьяконам сапоги шьет, не как-нибудь!

    Гудят печальные великопостные колокола.

    — Вот ужо... после исповеди, я Котьке покажу! — думаю я, подходя к церкви.

    Церковная ограда. Шершавые вязы и мшистые березы. Длинная зеленая скамейка, залитая дымчатым вечерним солнцем. На скамейке сидят исповедники и ждут начала «Великого повечерия». С колокольни раздаются голоса ребят, вспугивающие церковных голубей. Кто-то увидел меня с высоты и кличет:

    — Ва-а-сь-ка! Сыпь сюда!

    Я как будто бы не слышу, а самому очень хочется подняться по старой скрипучей лестнице на колокольню, позвонить в колокол, с замиранием сердца поглядеть на разбросанный город и следить, как тонкие бирюзовые сумерки окутывают вечернюю землю, и слушать, как замирают и гаснут вечерние шумы.

    — Одежду и сапоги измызгаешь,— вздыхаю я,— нехорошо, когда ты во всем новом!

    — И вот, светы мои, в пустыне-то этой подвизались три святолепных старца,— рассказывает исповедникам дядя Осип, кладбищенский сторож.— Молились, постились и трудились... да... трудились... А кругом одна пустыня...

    Я вникаю в слова дяди Осипа, и мне представляется пустыня, почему-то в виде неба без облаков.

    — Васька! И ты исповедаться? — раздается сиплый голос Витьки.

    На него я смотрю сердито. Вчера я проиграл ему три копейки, данные матерью, чтобы купить мыла для стирки, за что и влетело мне по загривку.

    — Пойдем сыгранем в орла и решку, а? — упрашивает меня Витька, показывая пятак.

    — С тобой играть не буду! Ты всегда_жулишь!

    — И вот пошли три старца в един град к мужу праведному,— продолжает дядя Осип.

    Я смотрю на его седую длинную бороду и думаю: «Если бы дядя Осип не пьянствовал, то он обязательно был бы святым!..»

    Великое повечерие. Исповедь. Густой душистый сумрак. В душу глядят строгие глаза батюшки в темных очках.

    — Ну, сахар-то, поди, таскал без спросу? — ласково спрашивает меня.

    Боясь поднять глаза на священника, я дрожащим голосом отвечаю:

    — Не... у нас полка высокая!..

    И когда спросил он меня «какие же у тебя грехи?», я после долгого молчания вдруг вспомнил тяжкий грех. При одной мысли о нем бросило меня в жар и холод.

    «Вот, вот,— встревожился я,— сейчас этот грех узнает батюшка, прогонит с исповеди и не даст завтра святого причастия...»

    И чудится, кто-то темноризый шепчет мне на ухо: кайся!

    Я переминаюсь с ноги на ногу. У меня кривится рот, и хочется заплакать горькими покаянными слезами.

    — Батюшка...— произношу сквозь всхлипы,— я... я... в Великом посту... колбасу трескал! Меня Витька угостил. Я не хотел... но съел!..

    Священник улыбнулся, осенил меня темной ризой, обвеянной фимиамными дымками, и произнес важные, светлые слова.

    Уходя от аналоя, я вдруг вспомнил слова дворника Давыда, и мне опять стало горько. Выждав, пока батюшка происповедал кого-то, я подошел к нему вторично.

    — Ты что?

    — Батюшка! У меня еще один грех. Забыл сказать его... Нашего дворника Давыда я называл «подметалой мучеником»...

    Когда и этот грех был прощен, я шел по церкви, с сердцем ясным и легким, и чему-то улыбался.

    Дома лежу в постели, покрытый бараньей шубой, и сквозь прозрачный тонкий сон слышу, как отец тачает сапог и тихо, с переливами, по-старинному, напевает: «Волною морскою, скрывшего древле». А за окном шумит радостный весенний дождь...

    Снился мне рай Господень. Херувимы поют. Цветочки смеются. И как будто бы сидим мы с Котькой на травке, играем наливными райскими яблочками и друг у друга просим прощения.

    — Ты прости меня, Вася, что я тебя сапожными шпильками обозвал!

    — И ты, Котя, прости меня. Я тебя шкилетом ругал! А кругом рай Господень и радость несказанная!

    Причащение
    В Великий Четверг варили пасхальные яйца. По старинному деревенскому обычаю, варили их в луковичных перьях, отчего получались они похожими на густой цвет осеннего кленового листа. Пахли они по-особенному — не то кипарисом, не то свежим тесом, прогретым солнцем. Лавочных красок в нарядных коробках мать не признавала.

    — Это не по-деревенски,— говорила она,— не по нашему свычаю!

    — А как же у Григорьевых,— спросишь ее,— или у Лютовых? Красятся они у них в самый разный цвет, и такие приглядные, что не наглядишься!

    — Григорьевы и Лютовы — люди городские, а мы из деревни! А в деревне, сам знаешь, свычаи от самого Христа идут...

    Я нахмурился и обиженно возразил:

    — Нашла чем форсить! Мне и так никакого прохода не дают: «деревенщиной» прозывают.

    — А ты не огорчайся. Махни на них ручкой и вразуми: деревня-то, скажи, Божьими садами пахнет, а город керосином и всякой нечистью. Это одно. А другое — не произноси ты, сынок, слова этакого нехорошего: форсить! Деревенского языка не бойся,— он тоже от Господа идет!

    Мать вынула из чугунка яйца, уложила их в корзиночку, похожую на ласточкино гнездышко, перекрестила их и сказала:

    — Поставь под иконы. В Светлую заутреню святить понесешь...

    На Страстной неделе тише ходили, тише разговаривали и почти ничего не ели. Вместо чая пили сбитень (горячую воду с патокой) и закусывали его черным хлебом. Вечером ходили в монастырскую церковь, где службы были уставнее и строже. Из этой церкви мать принесла на днях слова, слышанные от монашки:

    — Для молитвы пост есть то же, что для птицы крылья.

    Великий Четверг был весь в солнце и голубых ручьях. Солнце выпивало последний снег, и с каждым часом земля становилась яснее и просторнее. С деревьев стекала быстрая капель. Я ловил ее в ладонь и пил,— говорят, что от нее голова болеть не будет...

    Под деревьями лежал источенный капелью снег, и чтобы поскорее наступила весна, я разбрасывал его лопатою по солнечным дорожкам.

    В десять часов утра ударили в большой колокол, к четверговой литургии. Звонили уже не по-великопостному (медлительно и скорбно), а полным частым ударом. Сегодня у нас «причастный» день. Вся семья причащалась Святых Христовых Тайн.

    Шли в церковь краем реки. По голубой шумливой воде плыли льдины и разбивались одна о другую. Много кружилось чаек, и они белизною своею напоминали летающие льдинки.

    Около реки стоял куст с красными прутиками, и он особенно заставил подумать, что у нас весна, и скоро-скоро все эти бурые склоны, взгорья, сады и огороды покроются травами, покажется «весень» (первые цветы), и каждый камень и камешек будет теплым от солнца.

    В церкви не было такой густой черноризной скорби, как в первые три дня Страстной недели, когда пели «Се жених грядет в полунощи» и про чертог украшенный.

    Вчера и раньше все напоминало Страшный суд. Сегодня же звучала теплая, слегка успокоенная скорбь: не от солнца ли весеннего?

    Священник был не в черной ризе, а в голубой. Причастницы стояли в белых платьях и были похожи на весенние яблони — особенно девушки.

    На мне была белая вышитая рубашка, подпоясанная афонским пояском. На мою рубашку все смотрели, и какая-то барыня сказала другой:

    — Чудесная русская вышивка!

    Я был счастлив за свою мать, которая вышила мне такую ненаглядную рубашку.

    Тревожно забили в душе тоненькие, как птичьи клювики, серебряные молоточки, когда запели перед великим выходом:

    «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзание Ти дам яко Иуда, но яко разбойник исповедую Тя, помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствие Твое».

    — Причастника мя приими...— высветлялись в душе серебряные слова.

    Вспомнились мне слова матери: если радость услышишь, когда причастишься,— знай, это Господь вошел в тебя и обитель в тебе сотворил.

    С волнением ожидал я Святого Таинства.

    — Войдет ли в меня Христос? Достоин ли я? Вострепетала душа моя, когда открылись Царские врата, вышел на амвон священник с золотою Чашей, и раздались слова:

    — Со страхом Божиим и верою приступите!

    Из окна, прямо в Чашу упали солнечные лучи, и она загорелась жарким опаляющим светом.

    Неслышный, с крестообразно сложенными руками, подошел к Чаше. Слезы зажглись на глазах моих, когда сказал священник: «Причащается раб Божий во оставление грехов и в жизнь вечную». Уст моих коснулась золотая солнечная лжица, а певчие пели, мне, рабу Божьему, пели: «Тела Христова приимите, источника бессмертного вкусите».

    По отходе от Чаши долго не отнимал от груди крестообразно сложенных рук,— прижимал вселившуюся в меня радость Христову...

    Мать и отец поцеловали меня и сказали:

    — С принятием Святых Тайн!

    В этот день я ходил словно по мягким пуховым тканям, — самого себя не слышал. Весь мир был небесно тихим, переполненным голубым светом, и отовсюду слышалась песня: «Вечери Твоея тайныя... причастника мя приими».

    И всех на земле было жалко, даже снега, насильно разбросанного мною на сожжение солнцу:

    — Пускай доживал бы крохотные свои дни!

    Двенадцать Евангелий
    До звона к чтению двенадцати Евангелий я мастерил фонарик из красной бумаги, в котором понесу свечу от страстей Христовых. Этой свечой мы затеплим лампаду и будем поддерживать в ней неугасимый огонь до Вознесения.

    — Евангельский огонь,— уверяла мать,— избавляет от скорби и душевной затеми!

    Фонарик мой получился до того ладным, что я не стерпел, чтобы не сбегать к Гришке, показать его. Тот зорко осмотрел его и сказал:

    — Ничего себе, но у меня лучше!

    При этом он показал свой, окованный жестью и с цветными стеклами.

    — Такой фонарь,— убеждал Гришка,— в самую злющую ветрюгу не погаснет, а твой не выдержит!

    Я закручинился: неужели не донесу до дома святого огонька?

    Свои опасения поведал матери. Она успокоила.

    — В фонаре-то не хитро донести, а ты попробуй по-нашему, по-деревенскому,— в руках донести. Твоя бабушка, бывало, за две версты, в самую ветрень, да полем, несла четверговый огонь и доносила!

    Предвечерье Великого Четверга было осыпано золотистой зарей. Земля холодела, и лужицы затягивались хрустящей заледью. И была такая тишина, что я услышал, как галка, захотевшая напиться из лужи, разбила клювом тонкую заморозь.

    — Тихо-то как! — заметил матери. Она призадумалась и вздохнула:

    — В такие дни всегда... Это земля состраждет страданиям Царя Небесного!..

    Нельзя было не вздрогнуть, когда по тихой земле прокатился круглозвучный удар соборного колокола. К нему присоединился серебряный, как бы грудной звон Знаменской церкви, ему откликнулась журчащим всплеском Успенская церковь, жалостным стоном Владимирская и густой воркующей волной Воскресенская церковь.

    От скользящего звона колоколов город словно плыл по голубым сумеркам, как большой корабль, а сумерки колыхались, как завесы во время ветра, то в одну сторону, то в другую.

    Начиналось чтение двенадцати Евангелий. Посередине церкви стояло высокое Распятие. Перед ним аналой. Я встал около креста, и голова Спасителя в терновом венце показалась особенно измученной. По складам читаю славянские письмена у подножия креста: «Той язвен бысть за грехи наши, и мучен бысть за беззакония наша».

    Я вспомнил, как Он благословлял детей, как спас женщину от избиения камнями, как плакал в саду Гефсиманском всеми оставленный,— и в глазах моих засумерничало, и так хотелось уйти в монастырь... После ектений, в которой трогали слова: «О плавающих, путешествующих, недугующих и страждущих Господу помолимся»,— на клиросе запели, как бы одним рыданием:

    «Егда славнии ученицы на умовении вечери просвещахуся».

    У всех зажглись свечи, и лица людей стали похожими на иконы при лампадном свете,— световидные и милостивые.

    Из алтаря, по широким унывным разливам четвергового тропаря вынесли тяжелое, в черном бархате Евангелие и положили на аналой перед Распятием. Все стало затаенным и слушающим. Сумерки за окнами стали синее и задумнее.

    С неутомимой скорбью был положен «начал» чтения первого Евангелия «Слава страстем Твоим, Господи». Евангелие длинное-длинное, но слушаешь его без тяготы, глубоко вдыхая в себя дыхание и скорбь Христовых слов. Свеча в руке становится теплой и нежной. В ее огоньке тоже живое и настороженное.

    Во время каждения читались слова, как бы от имени Самого Христа.

    «Людие мои, что сотворих вам, или чем вам стужих, слепцы ваша просветих, прокаженныя очистих, мужа суща на одре возставих. Людие мои, что сотворих вам и что ми воздаете? За манну желчь, за воду оцет, за еже любити мя, ко кресту мя пригвоздиша».

    В этот вечер, до содрогания близко, видел, как взяли Его воины, как судили, бичевали, распинали, и как Он прощался с Матерью.

    «Слава долготерпению Твоему, Господи».

    После восьмого Евангелия три лучших певца в нашем городе встали в нарядных синих кафтанах перед Распятием и запели «светилен».

    «Разбойника благоразумного во единем часе раеви сподобил еси, Господи; и мене Древом крестным просвети и спаси».

    С огоньками свечей вышли из церкви в ночь. Навстречу тоже огни — идут из других церквей. Под ногами хрустит лед, гудит особенный предпасхальный ветер, все церкви трезвонят, с реки доносится ледяной треск, и на черном небе, таком просторном и божественно мощном, много звезд.
    — Может быть, и там... кончили читать двенадцать Евангелий, и все святые несут четверговые свечи в небесные свои горенки?
  3. Царь Ассирии Сеннахирим известен как человек, который вторгся в Южное царство — Иудею — и захватил более двухсот тысяч пленных, но он не сумел взять Иерусалим. Об этом можно прочитать в библейской Четвертой книге Царств. Сеннахирим осадил Иерусалим, и после этого «Пошёл Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот все тела мертвые» (4 Цар. 19,35). Случилось это после пламенной молитвы царя Езекии. Пророк Исайя был в самом эпицентре всех событий. Именно он был тем, через кого Бог сообщил Езекии о грядущем поражении войска Сеннахирима без всякого сражения. Ученые полагают, что причиной стало массовое отравление ассирийского ополчения. Вся эта история нашла свое отражение и в книге пророка Исайи, в том фрагменте, который мы сегодня услышали. И в книге Царств, и здесь Исайя проводит одну и ту же мысль, которая исходит от Самого Бога: Сеннахирим лишь орудие в руках Божиих. У него была своя миссия, и как только эта миссия была выполнена, Сеннахирим не смог более ничего сделать. Безусловно, могут быть самые разные осмысления событий захвата ассирийцами Иудеи. Священное Писание предлагает нам то осмысление, которое никак не связано с политикой, с миграцией народов, с теорией пассионарности или с какой-либо другой теорией и, как бы мы сказали, объективным видением истории. В Священном Писании мы обнаруживаем самую непосредственную связь между грехом народа Иудеи и наказанием для вразумления, между гордостью Сеннахирима и его поражением. Священное Писание позволяет нам взглянуть на эту войну сверху и помогает сделать самый главный вывод: за всеми событиями мировой истории стоит промысл Божий. Такой взгляд сверху помогает нам увидеть все, и в том числе самих себя, с другой точки зрения. Увидеть все в значительно более широкой временной перспективе, чем наша собственная жизнь. А увидев, сделать определённые, в первую очередь нравственные выводы. Например, те, которые не сделал гордый Сеннахирим, ведь он всерьез полагал, что все завоевания, все его успехи — плод его гения, а не воли Бога."
    (Коммент. иеромонах Феоктист (Игумнов)
    Вот и я пытаюсь осмыслить (своим умом малым)что же происходит с бедной Родиною нашей.
    Просто Оксана нравится это.
  4. После Святого Причастия, вечером, включаю в молитвенное вечернее правило вместо молитвы исповедания грехов повседневное, Гимны преподобного Симеона Нового Богослова
    ГИМН № 5
    Четверостишия о любви к Богу(6:5)18
    Как Ты пламенем горящим

    И водой живой бываешь?

    Услаждая, как сжигаешь?

    Как от тленья избавляешь?

    Как нас делаешь богами,

    Тьму в сиянье превращая?

    Как из бездн людей выводишь,

    Нас в нетленье облекая?

    Как влечешь Ты тьму к рассвету?

    Как Ты ночь рукою держишь?

    Как Ты сердце озаряешь?

    Как меня Ты изменяешь?

    Как Ты приобщился к смертным,

    Сделав их сынами Бога?

    Как без стрел пронзаешь сердце,

    И оно горит любовью?

    Как нас терпишь, как прощаешь,

    По делам не воздавая?

    Вне всего как пребываешь,

    На дела людей взирая?

    Оставаясь в отдаленье,

    Как деянья всех объявишь?19

    Дай рабам твоим терпенье,

    Чтоб их скорби не объяли!20
    Гимн № 10
    Благодарение Богу за дары, которых (святой Симеон) удостоился от Него. И о том, что игуменство и священство страшно даже для ангелов (14:30)46

    Хотел бы говорить я, о Владыко, но не в силах.

    И что сказать посмею, оскверненный и нечистый

    В делах и представлениях и мыслях всевозможных?

    Однако уязвляюсь я душой, внутри пылаю,

    Сказать желая нечто о Тебе, о мой Владыко.

    Но вижу я всего себя, и Ты, мой Боже, знаешь,

    Что части все души и тела я растлил грехами,

    Грехом всецело сделавшись от самого рожденья.

    Взирая на любовь Твою и милость к человеку,

    На доброе, что для меня Ты делал ежедневно,

    Я голоса лишаюсь и в отчаянье впадаю,

    Скорблю и непрестанно сокрушаюсь я, несчастный,

    О том, что недостоин я всех благ Твоих небесных.

    Когда ж, придя в себя, я захочу умом помыслить

    О множестве грехов моих, Христе, и злых деяньях,

    О том, что в жизни доброго не сделал ничего я,

    Но вместо наказания и праведного гнева,

    Которые я должен понести, Тебя презревший,

    Таких великих благ меня Ты ныне удостоил,–

    Отчаиваюсь снова я и суд Твой представляю,

    Ведь каждый день и час грехи к грехам я прилагаю.

    Боюсь я, чтобы милости Твои и снисхожденье

    Не стали для меня причиной больших наказаний,

    Ведь, блага получая, остаюсь неблагодарным,

    Как раб лукавый47 у Тебя, всещедрого Владыки.

    Поэтому всему, что подавало мне терпенье,

    Всему, что мне надежду жизни вечной доставляло,

    Я радовался сильно, как о том один Ты знаешь,

    Надеясь на любовь и благодать Твою, Владыко.

    Для этого, Христе, Ты и взял меня от мира,

    От сродников и братьев отделив и всех знакомых,

    Чтоб мне помилованье дать, спасенье даровать мне.

    Твоею благодатью наполняемый, имел я

    И радость ненасытную и твердую надежду.

    Об этих двух дарах Твоих не знаю, что сказать мне.

    Они и ум, и душу, о мой Царь, лишают слова,

    Все действия и мысли пресекая совершенно,

    От преизбытка славы я испытываю тяжесть,

    Желая отрешится от всего, о мой Спаситель,

    И ни о чем не говорить, и ничего не делать,

    И ни к чему из этого совсем не прикасаться.

    В себе я поражаюсь, удивляюсь и печалюсь,

    Как при таких неизреченных тайнах согласился

    Служить я, недостойный, совершая Литургию?

    На них смотреть без страха даже ангелы не могут.

    Пророки испугались, услыхав о несказанном

    Величии, о славе, о безмерном снисхожденье.

    Апостолы, святители и мученников лики

    Взывают, вопиют, что не достойны дерзновенно

    Рассказывать об этом всем, кто в мире пребывает.

    Так как же я, погибший, как я, блудный, как, несчастный,

    Игуменство воспринял над собратьями моими?

    Как сделался священником Божественнейших Таинств?

    Служителем как стал Пречистой Троицы Небесной?

    Когда кладем на дискос хлеб, вино вливая в чашу

    Во имя Твоей Плоти, Слово, и Пречистой Крови,

    Тогда Ты Сам бываешь там, о Боже мой и Слово,

    Становится хлеб Телом, а вино – Пречистой Кровью,

    Наитьем Духа Божьего и силою Владыки,

    И мы дерзаем Бога неприступного касаться,

    Живущего во свете совершенно непреступном48

    Не только для природы человеческой и тленной,

    Но даже для бесплотных умных ангелов небесных.

    А это сверхъестественное действие и дело,

    Которое поставлен совершать я ежедневно,

    Внушает мне всегда иметь о смерти помышленье.

    Итак, оставив радость я опять впадаю в трепет,

    Ведь знаю, что ни мне, ни остальным всем невозможно

    Достойно Литургию совершать и, плоть имея,

    Жизнь ангелов вести и даже быть бесплотных выше,–

    Как слово открывает нам и истина являет,–

    Чтоб к Богу ближе подойти, чем ангелам воможно,

    Ведь мы касаемся руками и вкушаем Бога,

    Они же только предстоят Ему с великим страхом.

    А суд над братьями, пасти которых я назначен,

    Какая вынесет душа? Какой же ум сумеет

    Без осужденья каждого испытывать поступки

    И все свое служенье проходить без послабленья,

    При этом не впадая в осужденье нерадивых?

    Мне кажется, никак то невозможно человеку!

    Итак, я убеждаюсь, что намного было б лучше

    Стать вновь учеником, быть воле одного послушным49,

    Ему служить всегда и дать потом отчет за это,

    Чем волям подчиняться многим и служить их нравам,

    Исследовать намеренья, испытывать их мысли,

    Вникая глубоко во все дела и помышленья,

    Ведь и меня ждет суд, и отвечать за них я должен,

    Кого пасти я избран Божьим изволеньем.

    На том суде ответит каждый за свои поступки:

    За то, что в этой жизни сделал доброе и злое,

    А я один за каждого ответить буду должен!

    Но как хочу помилованным быть, и как спастись мне,

    Когда я даже для одной души своей ничтожной

    Никак не в силах показать спасительного дела?

    Поверь мне, не имею, что сказать, ведь я не сделал

    Ни малого поступка, ни великого деянья,

    Которое от вечного огня меня избавит.

    О любящий людей и милосердный мой Спаситель!

    О, дай мне, недостойному, божественную силу,

    Чтоб вверенных мне братьев я сумел пасти разумно,

    Их к пажитям ведя Твоих спасительных законов

    И возводя к обителям Божественного Царства

    Спасенными, сияющими дивной красотою

    Благих и добрых дел; там поклониться удостой их

    Святому Твоему и неприступному Престолу.

    Меня же недостойного Ты восприми от мира,

    Хотя я и ношу грехов безмерных раны!

    И к ликам избранных Твоих какими-то судьбами

    Меня, служителя и грешного раба, Владыко,

    С моими вместе сопричти тогда учениками,

    Чтоб видели мы все Твою Божественную славу.
  5. Банальная поговорка наша "все гениальное-просто". И правда, что здесь сверхсложного и невыполнимого?Сколько раз читаю и нахожу каждый раз что-то новое...
    О ГЛАВНОМ ПРИЗНАКЕ ЧЕЛОВЕКА БОЖЬЕГО
    Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий

    Источник: Информационно-просветительский отдел УПЦ



    [​IMG]



    Вера человека проверяется особенно в трудных жизненных ситуациях. В трудные моменты христианину нужно более ревностно обращаться к Богу, Божией Матери и святым. Об этой благодатной помощи и человеке, как вместилище благодати рассказывает Блаженнейший Владыка Онуфрий, Митрополит Киевский и всея Украины. Информационно-просветительский отдел УПЦ публикует интервью Предстоятеля Церковной Православной газете.

    — Ваше Блаженство, как Вы считаете: почему многие люди не желают обращаться к Богу? Разве они не понимают, что Господь всегда помогает?

    — Проблема в том, что люди боятся ограничений, к которым призывает христианство: мол, в Церкви много запретов. На самом же деле это не так. Апостол Павел говорит: все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6: 12). Все должно быть в меру и с рассуждением. Многие святые на собственном примере показывают, насколько мало человеку необходимо для жизни. Этого не понимают те, кто живет без Бога. Им кажется, что счастливыми нас делают сокровища. Но, к сожалению, зачастую все происходит иначе: чем усерднее человек трудится над собиранием земных благ, тем больше приходит в отчаяние.

    — Почему так получается?

    — Прежде всего потому, что материальные блага не приносят духовной радости. Можно собрать все сокровища земли и быть самым несчастным. Это, кстати, одна из причин, почему человечество пребывает в страхе. Оно особенно обеспокоено тем, что количество населения растет, а природные ресурсы уменьшаются. Многие забывают, что Господь пятью хлебами накормил пять тысяч человек. Тот, кто живет с Богом, не будет чрезмерно волноваться и подсчитывать природные ресурсы. Если чего-то не хватает, то Господь приумножает и дает всего в достатке.

    — Когда Господь накормил пять тысяч человек, они хотели провозгласить Его царем. Почему же Он отказался от царской славы?

    — Господь наш Иисус Христос пришел не ради славы. Он родился в бедной пещере, показывая этим призрачность земных благ и Свое великое смирение. Пришествие в мир Спасителя было необходимо для нашего спасения. По замыслу Творца люди должны были своей благочестивой жизнью подняться от земли к небу. Но они начали впадать в грехи. И тогда Бог Сам нисходит к людям. Господь приходит на землю не для того, чтобы быть земным, политическим царем, как того хотели те, кого Он насытил пятью хлебами и двумя рыбами (см.: Мф. 14: 13–21; Мк. 6: 31–44; Лк. 9: 10–17; Ин. 6: 5–15). Спаситель пришел в мир для того, чтобы дать человеку гораздо больше – освободить его от рабства греха, диавола и вечной смерти. Он пришел в мир для того, чтобы помочь людям обрести внутреннюю свободу и власть быть чадами Божиими (Ин. 1: 12).

    Приняв на себя нашу греховную природу, Спаситель Своим крестным страданием и воскресением вернул человеку утерянное Божественное сыновство, и мы от всего сердца и души смиренно благодарим Господа за такую безграничную любовь. В этом и состоит цель жизни каждого человека — увидеть Бога, Его любовь, и почувствовать Его присутствие в своей жизни.

    — Как же достигнуть такой высокой цели?

    — Надо проявлять внимательность к себе, жить по заповедям Божиим. Тогда почувствуешь Божие присутствие не только рядом с собой, но и во всей Вселенной. Все, что живет на земле, в море и в небе, живится Божией силой. Если человек это осознает, то ему не нужно забираться на небо, чтобы увидеть Господа. Достаточно лишь оглянуться вокруг и заглянуть вглубь себя. Разумеется, речь идет о глазах не телесных, а духовных. Каждый из нас — сосуд благодати Божией. Прикоснись к человеку, и ты прикоснешься к благодати Божией.

    В окружающем мире и в ближних мы видим проявление Божественной благодати. Посмотрите на гармонию, которая есть в человеке! Нужно быть очень грубым, неразумным, чтобы не осознать, что такое совершенное творение может создать только Тот, Кто выше его. И, вглядываясь в то, что имеем в себе, что нас окружает, — мы убеждаемся — Бог есть любовь, Бог есть жизнь, которая наполняет все Свои творения, весь мир.

    Признак человека Божия

    — Когда верующий человек попадает в трудные обстоятельства, ему иногда кажется, что Бог его оставляет…

    — Господь никогда не покидает человека. Каждый из нас, как я уже сказал, является сосудом благодати Божией. Другое дело, что мы недостойно ее носим. Если у кого-то отобрать Божию благодать, то он не сможет жить. Мы должны благодарить Бога за Его благодать, которую Он нам дает, и за все Его благодеяния, быть честными перед Ним и оказывать милосердие друг другу. Как сказано в Евангелии, на Страшном Суде каждый будет отвечать за свои дела. Тот, кто творил милосердие во имя Христа, унаследует вечное Царство, а тот, кто избегал этого, — разделит участь падших ангелов (см.: Мф. 25: 31–46).

    — А как же духовные труды поста и молитвы?

    — На Страшном Суде Господь не будет спрашивать: ты постился, молился, делал поклоны? Все эти действия направлены на воспитание в себе смирения, милосердия и любви. Тот, кто любит ближнего, уподобляется Богу. Любовь имеется в виду не обычная (какую имеет отец к сыну или жених — к невесте), а жертвенная, духовная. Будучи нелицеприятной, она направлена на каждого, кто нуждается в нашей помощи. Быть может, нам кто-то не нравится своим внешним видом, характером, привычками. Но если мы можем ему помочь, то мы должны это сделать. Такую любовь Бог проявляет ко всем. Он заповедал, чтобы мы любили друг друга. Это и есть тот признак, по которому определяется — человек Божий или не Божий.

    — Посоветуйте, как стяжать такую любовь?

    — В первую очередь, необходимо проделать определенную работу над собой. Нужно заставлять себя ненавидеть грех и уклоняться от него. Это тот спасительный путь, на котором мы будем всегда обогащать себя Божественной любовью и который приведет нас к вечной жизни во Христе Иисусе. Если есть настоящая любовь, то нет ни раздражения, ни злобы, ни ненависти — всего того негатива, которого никто не хочет иметь. К сожалению, многие люди, поддаваясь греховным побуждениям, получают даже некое кратковременное удовольствие от того, что им вредит. Мы не любим последствий греха, но сам грех иногда любим.

    — Чем же вызвано стремление человека ко греху?

    — Прежде всего, нежеланием осуществлять контоль над собой и вести духовную брань. Чтобы освободиться от греха, нужно через покаяние пригвоздить его ко кресту. К этому призывает нас апостол Павел: но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5: 24). Освободившись от греха, мы становимся рабами Богу. И тогда плодом земной, временной жизни является святость, а наградой — жизнь вечная. Но, к сожалению, люди не хотят углубляться в учение Церкви, считая его не столь важным. В итоге, не имея правильного понимания о Боге, люди не могут правильно выстроить свою жизнь на земле. Чтобы вместить в себя дары Святого Духа, которые Господь ниспосылает каждому, нужно быть способными принять их.

    Очищение малыми подвигами

    — Вы говорите, что все мы являемся сосудами благодати Божией. А как это понимать?

    — Божественная благодать присутствует в каждом. Только у одних — меньше, у других — больше. Все зависит от того, насколько усердно человек потрудился над очищением своей души. У святых Угодников души были полностью освобождены от духовного сорняка – страстей. Поэтому они наполнялись Божественным светом. Изучая их жития, мы удивляемся таким подвигам. В связи с этим каждый должен задать себе вопрос: а я в каком состоянии нахожусь? Наверное, мы видим, что очень далеко отстоим от евангельской чистоты и святости.

    — Значит, быть святыми могут только немногие?

    — Каждый человек имеет шанс стать святым. Для очищения своей души от страстей важно делать что-то небольшое, но постоянно. По этому поводу вспоминается пример из жизни молодого человека: получив задание отца выполоть поле от сорняков, он ужаснулся масштабам предстоящей работы и, впав в уныние, не решился даже начать свой труд. Вместо того чтобы трудиться, юноша приходил каждый день на поле и ложился спать. Увидев это, отец сказал: «Сын мой! Если бы ты каждый день полол ту площадь, которую занимаешь, когда лежишь на земле, то я уже увидел бы определенный участок земли выполотым. Встань и делай понемногу каждый день». Тот послушался и через некоторое время прополол все поле.

    Отсюда вывод: уныние не позволяет нам совершить труд по исправлению самих себя. Иногда мы думаем так: чтобы очиститься, нужно совершить какой-то один великий подвиг. К примеру, 40 дней ничего не есть, сделать несколько тысяч поклонов, прочитать несколько сотен молитв. Взяв на себя огромную нагрузку, мы вскоре впадаем в такое расслабленное состояние, что уже не делаем ничего. Поэтому важно помнить: очищение души совершается малыми подвигами, никем не замеченными, часто никому не известными. В первую очередь — это внутренняя борьба с собой.

    Мера святости

    — Какие подвиги совершать людям семейным, которые стремятся к духовному совершенствованию?

    — Каждому человеку, независимо от условий его жизни, необходимо трудиться над очищением своей души постоянно, совершая усилия над собою. Например, если возникает желание осудить человека, то нужно проявить терпение и любовь. В семье это очень просто осуществить. Когда муж приходит после работы, жена не должна встречать его укорами: дескать, я и готовлю, и детей воспитываю, а ты зарабатываешь мало и только телевизор смотришь. В таких случаях лучше сказать: «Мой дорогой, ты, наверное, устал. Отдохни немножко. А я приготовлю покушать».

    Если же муж хочет очистить свою душу, то пусть не критикует жену: дескать, недосолила еду, не сделала уборку и на меня смотришь косо. Вместо укоров лучше простить и поблагодарить. Именно такие маленькие подвиги нужно совершать ежедневно. Так потихоньку очищается наша душа от злобы, гнева и прочих «сорняков», которые в нас прорастают.

    — Но здесь возникает еще одна проблема: когда мы проявляем заботу о своих родных, то часто не хватает времени для длительных молитв…

    — Не надо надеяться на то, что мы сразу начнем молиться, как святые Угодники. Порой мы ждем, когда появится время, чтобы молиться, как святитель Василий Великий: он вставал на молитву, когда солнце светило в затылок, а заканчивал, когда оно уже светило в лицо. Если мы будем ставить такие сверхзадачи, то так ничего и не достигнем.

    — Как же нам быть?

    — Для начала возьмите молитвослов и станьте на молитву хотя бы на две-три минуты. Нет времени? Тогда прочитайте три-четыре стиха из Евангелия и столько же — из Псалтири. Это не займет много времени. Но если начнете понемногу питаться словом Божиим, то оно будет смирять вашу душу, просвещать и очищать ее. Пусть мы не достигнем меры преподобных Отцов, но зато каждый из нас достигнет необходимой меры святости: ее будет достаточно, чтобы иметь твердую надежду на спасение в жизни вечной, которую Господь уготовал всем любящим Его.


    Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий
    Записал протоиерей Владислав Софийчук


    Источник: Информационно-просветительский отдел УПЦ

    31 августа 2017
  6. «Сын Человеческий» — главная книга отца Александра Меня, донесшая до оболваненных советских людей Благую Весть. «Сын Человеческий» — до сих пор одна из лучших книг для знакомства с Новым Заветом (в сущности, книга о. Александра носит научно-популярный характер) не только для христиан, но и для людей других вер, агностиков и атеистов. (источник: Медиатека "Предание.ру")
    Часть первая.

    ОТ ВИФЛЕЕМА ДО КАПЕРНАУМА

    Глава первая.

    «ВО ДНИ ЦАРЯ ИРОДА»

    4 г. до н. э.

    Перенесемся теперь мысленно в Иудею последних месяцев Иродова правления.

    Жители Иерусалима, привыкшие, что их город часто посещают пилигримы из дальних стран, вероятно, не обратили внимания на караван чужеземцев, который двигался по его улицам зимой 750 года от основания Рима. Но вскоре о них заговорили, так как стало известно, что путешественники разыскивают царя Иудеи, причем вовсе не Ирода, а другого, недавно родившегося. «Мы видели восхождение его звезды и пришли поклониться ему», — объясняли они. Оказалось, что это были восточные маги, обнаружившие в небе знак великого Властелина. [1] То, что разыскивать его они пришли в Иерусалим, удивить никого не могло. Все слышали пророчества о таинственном Человеке из Иудеи, Которому надлежало покорить мир. [2]

    «Где родившийся Царь Иудейский?» — спрашивали волхвы, но вместо ответа испуганные люди торопились пройти мимо. Нужно было хоть немного знать о положении дел в Иерусалиме тех лет, чтобы понять, насколько вызывающим и неосторожным казался сам этот вопрос. Но путники, ехавшие издалека, едва ли догадывались о своей оплошности. Вероятно, они пребывали в полном неведении относительно всего, что творилось в Иудее при Ироде.

    Жизнь этого монарха, прозванного льстецами Великим, могла бы дать сюжет для нескольких трагедий в духе «Макбета». Захватив власть при поддержке римлян и против воли народа, он тщетно пытался завоевать популярность. За тридцать три года его царствования, внешне блестящего, враждебность к Ироду только увеличилась. [3]

    Человек жестокий и честолюбивый, постоянно терзаемый страстями, Ирод был далек от религиозных проблем, которые волновали тогда иудеев. Дворцовые интриги и женщины, войны и строительство поглощали его целиком. При нем страна вновь получила автономию. Ирод покрыл ее десятками крепостей и воздвиг в городах множество зданий в западном стиле. Он с одинаковым усердием занимался сооружением театров, ипподромов, святилищ в честь своего покровителя Августа и ремонтом Иерусалимского Храма. Правда, последний был предметом особенных забот царя. В своем тщеславии Ирод хотел затмить древнего Соломона. Он гордился Храмом, в который вложил огромные средства и который превратил в одно из чудес света. Однако даже этим он не мог завоевать доверия подданных.

    Отец Ирода был идумейским сановником, а мать — бского происхождения, поэтому законных прав на корону он не имел. Как все узурпаторы, царь страдал болезненной мнительностью, и ему всюду мерещилась измена. Хасмонеи, потомки свергнутой им династии, вызывали наибольшие опасения Ирода; поэтому он использовал любой повод, чтобы избавиться от них.

    Роковую роль в судьбе царя сыграло то обстоятельство, что его жена Мариамна (кажется, единственное существо, которое он искренне любил) была княжной хасмонейского рода. В этой гордой и смелой красавице жил дух воинов, боровшихся за независимость страны. Она не умела скрывать своего презрения к мужу, а ее мать Александра, часто вмешиваясь в их жизнь, возбуждала тревогу и без того подозрительного Ирода.

    Когда Александра, используя влияние египетской царицы Клеопатры, добилась для своего семнадцатилетнего сына звания первосвященника, она невольно толкнула его на гибель. Ирод заметил, что юноша стал пользоваться любовью в Иерусалиме, и не мог этого стерпеть. В 35 г. до н. э. во время праздников брата Мариамны утопили ночью на глазах у царя. Его конец был представлен как несчастный случай, но сестра и мать прекрасно понимали, что произошло в действительности.

    В 30 году положение Ирода было прочным как никогда. После Актийской битвы, которая принесла Октавиану полноту власти, царь Иудеи получил надежный политический ориентир. Доверие и поддержка Августа обеспечивали незыблемость его трона. Но чем удачнее шли дипломатические дела Ирода, тем невыносимей становилась жизнь в его собственном доме.

    К 29 году семейная драма достигла катастрофической точки. Ненависть Мариамны стала столь явной, что царь заподозрил и ее в причастности к заговору. И однажды, подстрекаемый родственниками, Ирод в припадке ярости вынес приговор той, что была ему дороже всего. Послушные судьи быстро согласились с волей царя.

    На казнь Мариамна шла, не прося пощады, и держалась с удивительным достоинством. Мать же в страхе за свою участь публично поносила ее. Эта сцена повергла в содрогание всех свидетелей последних минут царицы.

    Ирод с трудом пережил роковой день. Когда все было кончено, он почти лишился рассудка. Его преследовал образ убитой, он без конца звал Мариамну по имени, кричал, чтобы ее привели к нему, напивался до бесчувствия, проводил ночи в оргиях, устраивал бешеные скачки, но призраки не оставляли его. Здоровье царя было настолько подорвано, что, казалось, он на пороге смерти.

    Тем не менее Ирод поправился и с удвоенной энергией продолжал вакханалию убийств. Он казнил Александру, казнил мужа своей сестры и многих других близких и царедворцев.

    Сыновей от Мариамны, Александра и Аристобула, прибывших из Рима после долгой отлучки, Ирод сначала принял радушно, но вскоре и они вызвали у него недоверие. Фальшивые письма, доносы, показания, вырванные под пытками у слуг, — все было пущено в ход в отвратительной игре, которая кончилась тем, что обоих князей повесили в Самарии.


    Последние годы жизни Ирода были особенно мрачными. Хотя партия «иродиан» видела в нем идеального монарха, чуть ли не Мессию, он знал, что ненависть народа к нему только возросла. Эти настроения поддерживались в стране фарисеями, которые бойкотировали любые начинания царя. Многие из них были казнены за то, что предсказывали скорый закат преступного правления.

    Легко вообразить, в какое смятение пришел семидесятилетний царь, когда узнал, что какие-то восточные послы расспрашивают в городе о «родившемся Царе Иудейском». Кто этот очередной претендент на престол? Какие силы стоят за ним?… Самым неприятным в известии было для Ирода то, что он впервые слышал об этом очередном заговоре.

    Встретившись с чужестранцами, Ирод выяснил, что речь, по–видимому, идет о Ребенке, Которого считают будущим Мессией. С такого рода посягательствами на свою власть царь не раз имел дело и понимал, что здесь нужны быстрота и решительность. Он стал выяснять у священников, где ожидалось рождение Мессии, и, когда ему назвали Вифлеем, послал туда волхвов, прося их сообщить подробные сведения о новоявленном Царе Иудейском. Меньше всего Ирода заботило исполнение библейских пророчеств. Помутившийся разум старика строил планы новой расправы.

    Вифлеем был расположен недалеко от столицы. Когда чужеземцы прибыли в городок, там уже давно знали о таинственном Младенце, родившемся в укрытии для овец. Местные пастухи — первые, кто видел Его, — рассказывали о необыкновенных знамениях, которые привели их в пещеру.

    Плотник Иосиф и Мария, родители Младенца, были выходцами из Галилеи; они появились в Вифлееме года полтора назад во время переписи, проводившейся в связи с присягой Августу. [4]

    Рассказывали, что когда Мать пришла с Младенцем в Иерусалим для выполнения очистительных обрядов и посвящения первенца, Ее Сыну предсказали великое будущее. Прозорливый старец Симеон, взяв из рук юной Матери Дитя, принес благодарение Богу и сказал, что теперь может умереть спокойно, ибо видел Спасение, которое Бог «уготовал для просвещения язычников и славы Израиля». Праведник благословил изумленных родителей и добавил, обращаясь к Марии: «Вот Он лежит на падение и на восстание многих в Израиле и в знамение пререкаемое, Тебе же самой душу пройдет меч». [5]

    Об этом пророчестве услышали многие находившиеся в Храме. Те, кто ожидал «утешения Израилева», передавали его из уст в уста. Дошло оно, конечно, и до Вифлеема. Поэтому волхвы без труда смогли отыскать Иосифа и Марию. Войдя в их дом, они сложили у ног Ребенка свои дары и, поклонившись Ему, удалились…

    Ирод безрезультатно ждал вестей: маги предпочли идти на родину другим путем, минуя Иерусалим.

    Убедившись, что его план не удался, царь решил разом покончить с предполагаемой опасностью. В Вифлеем был направлен отряд солдат с распоряжением умертвить там всех младенцев моложе двух лет.

    В какой степени приказ был выполнен, неизвестно. Ирод несомненно давал его в глубокой тайне. Даже Иосиф Флавий, писавший о тех временах, не упоминает о Вифлеемской трагедии. Впрочем, в его глазах она была слишком незначительной в сравнении с бесчисленными зверствами Ирода.

    Как бы то ни было, Тот, Кого искали убийцы, был уже далеко от города. Галилейская семья скрылась вскоре после ухода волхвов. Иосиф знал, что разумнее совсем покинуть пределы Иродовых владений, и отправился в Египет — один из ближайших центров, где жили евреи «рассеяния».

    Таким образом, мы видим, что с первых же дней мир встретил Мессию ненавистью и угрозами. Но это был не весь мир. Те, кто верил и ждал, кто был чист сердцем и полон надежд, встретили Христа иначе. Вифлеемские пастухи, старец Симеон и восточные мудрецы признали в Нем грядущего Царя.


    Весной того же года тяжкая болезнь приковала Ирода к постели. Его продолжали мучить страхи, он то и дело выслушивал доносчиков, несколько раз менял завещание. Царю не давала покоя мысль, что народ с нетерпением ждет его конца. Узнав, что какие-то юноши, подстрекаемые раввинами, разбили на Храме золоченого орла — эмблему Рима, он велел их немедленно арестовать и судить со всей строгостью. Невзирая на недуг, Ирод нашел в себе силы даже присутствовать на процессе. Обвиняемых приговорили к сожжению на костре, что вызвало бурю негодования в Иерусалиме.

    Умирающего царя увезли в Иерихон, где пытались лечить водами. Был момент, когда боли чуть не привели Ирода к самоубийству; его едва успели спасти. Шум и крики челяди донеслись до старшего сына царя, находившегося под стражей, тот решил, что отец скончался, и просил тюремщика освободить его. Но стражник донес об этом Ироду, и тот в ярости отдал приказ немедленно умертвить князя. А через пять дней смерть настигла и самого монарха.

    Агония его была ужасна, он сыпал проклятиями, бредил новыми казнями. Говорят, будто он велел перерезать группу знатных заложников, чтобы хоть таким образом лишить народ радости и заставить его проливать слезы. День смерти Ирода стал впоследствии национальным праздником евреев.

    Семья царя устроила ему пышные похороны. Облаченное в пурпур тело несли на золотых носилках. За ними в сопровождении гвардейцев шли его сыновья: Архелай, Антипа, Филипп и другие, родившиеся от многочисленных жен Ирода. Но не успели смолкнуть вопли наемных плакальщиц, как началась борьба за власть между наследниками. [6] По завещанию Иорданская область и Галилея отходили к Антипе, земли к северу от них — Филиппу, а иерусалимский трон, Иудея и Самария — Архелаю. Однако для утверждения раздела нужно было ехать в Рим. Перед отбытием царской семьи в городе вспыхнули беспорядки; народ требовал наказать соучастников преступлений Ирода. Архелай отверг все петиции и уехал, поручив Иерусалим римскому командованию, которое жестоко расправилось с восставшими. Тем не менее страна продолжала бурлить, а к императору отправились делегаты с просьбой о полном устранении ненавистной династии.

    Август одобрил завещание Ирода. Каждый из трех его сыновей получил свою долю наследства. Но Архелай, вопреки его ожиданиям, вернулся домой без царского титула. Цезарь дал ему только звание «этнарха», правителя народа, хотя при этом обещал, что сделает его царем позднее, если он докажет свою лояльность сенату.

    Глава вторая.

    НАЗАРЕТ

    3 г. до н. э. — 27 г. н. э.

    Когда известие о смерти Ирода достигло Египта, плотник Иосиф, надеясь, что опасность миновала, стал собираться на родину. Но он боялся преследований со стороны Архелая и не вернулся в Вифлеем. Он предпочел переселиться на Север, в небольшой городок Назарет, где еще прежде жил с Марией.

    В те времена Галилея была густонаселенной областью, а географическое положение делало ее открытой всем ветрам мира. «Тут были вблизи Финикия, Сирия, Аравия, Вавилон и Египет. Острова язычников и все славные страны Европы были почти видны за блестящими водами Западного моря. Знамена Рима развевались на равнине… Фараоны и Птолемеи, эмиры и арсакиды, судьи и консулы — все боролись за обладание этой прекрасной областью. Здесь блестели копья амалекитян, тряслась земля под колесницами Сезостриса, по ней шли македонские фаланги, здесь слышались удары широких римских мечей, здесь предназначено было раздаваться крикам крестоносцев, греметь артиллерии Англии и Франции. Казалось, что на этой равнине Изреэль приходили в столкновение Европа и Азия, иудейство и язычество, варварство и цивилизация, Ветхий и Новый Завет, история прошлого и надежды будущего». [1]

    Впрочем, сам Назарет стоял в стороне от этих больших исторических дорог, в евангельскую эпоху он считался захолустным селением. Сложилась даже поговорка: «Может ли быть что доброе из Назарета?» И словно для того, чтобы опровергнуть все человеческие оценки, именно этот бедный поселок стал «отечеством» Христа; в нем прошла большая часть Его жизни. Почти 30 лет Он ходил по его каменистым улицам и поднимался тропинками на окрестные холмы. Немногие знали о действительном месте Его рождения, но даже те, кто слышал об этом, называли Его Ханоцри, Назарянином.


    Если бы мы могли очутиться в Назарете тех лет, то увидели бы около сотни белых домов с плоскими крышами, разбросанных на горе, обрамленной виноградниками и оливковыми рощами. С пологих возвышенностей открывается живописная панорама, на которой, вероятно, не раз покоился взор Иисуса: голубые цепи гор, зеленые долины, засеянные поля.

    Многое изменилось с тех пор, но природа Галилеи осталась почти такой же, как две тысячи лет назад. Путешественники в один голос утверждают, что Назарет и его окрестности — неповторимый уголок святой земли, его называют «горной розой» и «земным раем». Воздух высот чист и прозрачен. После зимних дождей назаретские склоны превращаются в сад; их покрывают разнообразные цветы самых нежных оттенков: лилии, горные тюльпаны, анемоны. Иисус любил цветы. Он говорил, что с ними нельзя сравнить даже украшения царя Соломона.

    Весной поля Назарета оглашают трели жаворонков, далеко разносится воркование горлинок, в густой синеве неба проплывают стаи розовых пеликанов. Птицы, как и цветы, стали в речах Христовых образом души, возложившей свое упование на Бога. Он приводил их в пример суетным и многозаботливым людям.


    Галилеяне — здоровые, сильные, непосредственные люди — в большинстве своем занимались сельским хозяйством. Они выращивали виноград, смоковницы, оливковые деревья, пасли на лугах коз и овец, обрабатывали поля. По утрам назаретские женщины шли с кувшинами к роднику, который и поныне снабжает округу водой. К нему же ходила Дева Мария. Колодец и сейчас носит Ее имя.

    Как жила Она в Назарете? Как жил Иисус? Апокрифические легенды рассказывают об этих годах множество подробностей. Но мы не можем считать их достоверными, хотя бы уже потому, что они находятся в резком противоречии с евангельским духом. [2] Матфей же и Лука, касаясь этого периода жизни Христа, предпочли сдержанный лаконизм и говорили лишь о том, что им было хорошо известно.

    Только два факта, сообщаемых апокрифами, кажутся заслуживающими доверия. Они утверждают, что Иосиф умер, когда Иисусу было девятнадцать лет. [3] Легенды же обычно склонны приводить символические числа [к их разряду относились 3, 7, 12, 40]. Иисуса во время Его общественного служения называли «Сыном Марии», а это значит, что Иосифа уже не было в живых. Согласно другому сказанию, Иисус, будучи подростком, пас овец. [4] Интонации, которыми проникнуты Его притчи о пастухах, косвенно подтверждают это. .." прочтите полностью на стр. "великого" Интернета
  7. Притчи Соломона, гл.4
    5 Приобретай мудрость, приобретай разум: не забывай этого и не уклоняйся от слов уст моих.
    6 Не оставляй ее, и она будет охранять тебя; люби ее, и она будет оберегать тебя.
    7 Главное – мудрость: приобретай мудрость, и всем имением твоим приобретай разум.
    8 Высоко цени ее, и она возвысит тебя; она прославит тебя, если ты прилепишься к ней;
    9 возложит на голову твою прекрасный венок, доставит тебе великолепный венец.
    10 Слушай, сын мой, и прими слова мои,- и умножатся тебе лета жизни.
    11 Я указываю тебе путь мудрости, веду тебя по стезям прямым.
    12 Когда пойдешь, не будет стеснен ход твой, и когда побежишь, не споткнешься.
    13 Крепко держись наставления, не оставляй, храни его, потому что оно – жизнь твоя.
    14 Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых;
    15 оставь его, не ходи по нему, уклонись от него и пройди мимо;
    16 потому что они не заснут, если не сделают зла; пропадает сон у них, если они не доведут кого до падения;
    17 ибо они едят хлеб беззакония и пьют вино хищения.
    18 Стезя праведных – как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня.
    19 Путь же беззаконных – как тьма; они не знают, обо что споткнутся.
    20 Сын мой! словам моим внимай, и к речам моим приклони ухо твое;
    21 да не отходят они от глаз твоих; храни их внутри сердца твоего:
    22 потому что они жизнь для того, кто нашел их, и здравие для всего тела его.
  8. Письмо в редакцию

    Я люблю своих детей, у меня двое: дочка и сын. Читаем с ними, делаем дела по дому, гуляем в свободное время. А вот с мужем у нас нет близкого понимания, он занятый человек. Иногда приходят мысли, может, в нашей семье что-то не так? Часто приходится слышать, что жить по чувству долга и из-за детей в браке нельзя. В православных книгах также пишут, что любовь и личные отношения между супругами — главное. Раньше пыталась поговорить об этом, но муж не проявлял интереса. Отношения формальные, как будто застывшие, у каждого свой отдельный мир. Получается, нам никогда не стать хорошей семьей?

    С уважением, Ольга

    Что делать, когда в браке не хватает взаимности?

    Не унывать, а верно использовать имеющееся. Взаимность — дар, а не правило. Эмоциональную теплоту, притяжение ставят в обязательное условие супружеских отношений, а между тем люди разные, чувства и способы их выражения разные. Получается своего рода диктат отдельно взятого правила. Хочешь не хочешь, трепетную любовь подавай!

    Из-за этого порой теряют равновесие, разрушаются семьи, не отвечающие образу пылкой романтики. В головах засел любовный максимализм. Если любви (читай восторга от отношений) нет, брак обесценивается. Помочь может новая встреча, и человек легко разрушает то, что начал строить. Хотя многие пары могли научиться взаимодействовать, решать возникающие вопросы, пускай и на более спокойном и скромном уровне.

    Любовь — не одни чувства, брызги шампанского и цветы. Если супруг сохраняет верность и оставил флирт с противоположным полом, он любит; если он терпелив к недостаткам и упущениям половины, он любит; если он ответственен в вопросах финансов, он любит, если ему дороги дети, тем более здесь проявляется его любовь.

    Немного? Но для семьи — вполне жизненные основания.

    Такая разная любовь



    [​IMG]Marco Nedermeijer



    Это не так эффектно в сравнении с красивыми жестами, подарками и ухаживаниями. Страницы социальных сетей заполняют фото совместных поездок, праздничных мероприятий. Улыбающиеся лица, объятья, океан чувств… И все-таки глупо считать, что любовь — это то, что делают исключительно «для тебя», предпринимаемое же «ради детей» отношения к любви не имеет. Напрасно противопоставлять повседневность возвышенной стороне брака.

    Вы, Ольга, упоминаете о муже как о занятом человеке. Тогда Вам известно, как много людей в истории посвятили себя общественному призванию. Частая картина в семьях деятелей науки, врачей, моряков, руководителей, военных: отец допоздна на работе или уехал в долговременную командировку. В это время жена занимается детьми, хлопочет по дому. Также и в священнических семьях отец и супруг зачастую поступается семейными делами, чтобы полнее отдаться пастырской миссии. Неужели непременно все эти семьи несчастливы? Нет. У них есть и взаимопонимание, и свое достоинство. Хотя это не тот образ любви, который тиражируется ныне. Супружество-обращённость друг к другу уступает место совместному служению большому важному делу.

    Случается, человек любит дом, детей и этим в первую очередь объясняется его желание создать семью. Нужно ли считать подобное его побуждение неправильным? Должны ли муж и жена обязательно ощущать себя подобно героям мелодрамы? Нередко приходится сталкиваться с мнением, что тот, кто не переживает постоянного трепетного восторга от своей половины, непременно состоит в браке «для статуса» или «ради удобства». Иной раз под влиянием общей моды супруги боятся сознаться в отсутствии безумной любви. Они нарочно выкидывают чудачества или через силу изображают романтику.

    Но нет ничего естественнее того, когда тебя привлекает и согревает домашняя атмосфера, ансамбль характеров, детских и взрослых, возможность служить и быть вовлеченным в большое и общее целое. Взаимность дается или не дается одна на двоих. Даже самого крепкого и настойчивого желания не всегда достаточно для того, чтобы преодолеть разницу между жизненными подходами. Если Вам доставляет удовольствие общение с детьми, хлопоты по дому, то вот Ваш роман и Ваше счастье и творчество, Ольга.

    Личность и личное



    [​IMG]San Francisco Bicycle Coalition



    Пафос отношений двух личностей составляет основу современного представления о браке. Кажется, что, как только произнесены слова «личность» и «личное», происходящее приобретает особую значимость. Вы, Ольга, говорите о своем желании личных отношений с мужем. Но, по правде сказать, у человека всё — личное и неличного попросту не бывает. Личные отношения бывают хорошими и плохими, сам по себе личный характер их ещё ничего не говорит о качестве. И даже такая важная вещь, как взаимность, в браке не всегда положительна. Так, нас едва ли порадуют единство и взаимопонимание, возникающие в паре пьющих супругов.

    Настоящие, глубокие отношения личностей не так легки и доступны, как думается. Хорошо, когда двое соединяются для того, чтобы жить по совести, а не по своим прихотям. К сожалению, довольно распространённое явление, когда супружеские союзы маскируют и поощряют недостатки друг друга.

    Правы отчасти те критики, которые указывают на наличие в браке темной стороны: узости, конформизма, обывательской корысти, искажения правды в угоду «своим». Рука руку моет! Горькая правда: брак не всегда делает человека лучше. Разве мы не встречались с тем, как жена оправдывает своего мужа, совершившего какой-нибудь неблаговидный поступок? К примеру, не выполнившего обещания или удержавшего у других некоторую сумму денег. Из ложного чувства семейной пользы и солидарности она убеждает его сосредоточиться на собственных нуждах, на скудости средств и велит винить во всем происшедшем товарищей. А разве не распространенное явление, когда муж заступается за свою половину: грозится, произносит обидные слова в адрес мнимых обидчиков – в то время, когда по справедливости должен строго выговорить ей за несообразное поведение, ставшее причиной конфликта?

    Вопрос об отношениях личностей требует уточнения: чем заняты они и какую роль играют один для другого. Эгоизм двоих ничем не лучше эгоизма одиночки.

    Семейная жизнь несет в себе не только большие возможности, но и соблазны. Семья может стать школой самосовершенствования, но для людей без должной самодисциплины, нетвердых в намерениях она зачастую — питательная среда для расслабленности и самооправданий.

    Откройте Ветхий Завет на псалмах царя Давида, и Вы найдете в псалмах 145-м и 115-м строки: не надейтеся на князи, на сыны человеческия и всяк человек ложь. Они касаются каждого без исключения. Неправда и ограниченность преследует взаимоотношения, в том числе брачные. Близкое узнавание другого наводит на грустные размышления. Многое препятствует взаимности. Сильна разница в ритмах мужчины и женщины, в пиках и спадах активности.«Синхрония» оценок и переживаний супругов то и дело дает сбои. В иные моменты слабости и вовсе полезнее – отвлечься и обратить взор на третьи предметы за пределами «ты» и «я». Попечение о доме и детях в таком случае – это прекрасный шанс, можно сказать, спасение для супружеских отношений.

    В другие, более продолжительные периоды эмоциональной засухи, какую, вполне вероятно, переживаете Вы с Вашим мужем, остается надежда на какие-нибудь общие перемены обстоятельств в будущем.

    В каком-то смысле само представление о полной гармонии в семье способно навредить. Человек приходит в состояние неудовлетворения, беспокойной требовательности. Однако надежды на брак без изъянов, разрешение всех без исключения проблем отношений наивны, несбыточны!

    Необходимо помнить, что многие повторяющиеся конфликты и непонимание в семьях составляют предопределённость, своего рода врождённые недостатки конкретной пары. Это напоминает то, как в каждом из нас наблюдаются свои определённые особенности и недостатки, сильные и слабые стороны от момента появления на свет и до конца наших дней.

    Подлинно личное в нас раскрывается по мере освобождения от греха. Этому учит христианский опыт. Пока же душа увлечена страстями, острые углы и заусенцы ранят при тесном соприкосновении. Разумный баланс между осторожностью и открытостью, известное святоотеческое «люби и беги» оказывается более насущным и действенным в сравнении с безоглядным максимализмом.

    На честном слове и на одном крыле



    [​IMG]Rolands Lakis



    Но что, если не максимализм, отвечает христианскому взгляду на брак, скажете Вы. Разве не самые лучшие эпитеты прилагают к союзу двоих в церковной проповеди?

    Образ христианского брака высок; по словам апостола Павла, он напоминает союз Христа и Церкви. Из этого подчас вырастают смятение, путаница. Высокой степени единства, выдвигаемой ориентиром христианского брака, у семейных пар не получается. Различны семейные традиции мужа и жены, сказывается несходство вкусов и темперамента каждого. Возьмется молодая мамочка читать про любовь супругов как залог правильного развития ребенка и захочется ей плакать. Ведь муж не проявляет большого интереса к ней и к ребенку, а стало быть, воспитать хорошего и психически здорового сына или дочь у нее не получится. Чем больше она читает об идеале христианской семьи, тем сильней на душе скребут кошки. Церковное учение об идеале семьи кажется написанным для кого-то другого, не для нее — как если бы человека больного и бедного начали убеждать в пользе и преимуществах здоровой и состоятельной жизни.

    Однако ободримся: семья становится христианской не по одному соответствию идеалу, но также по воплощению в себе качеств терпения, трудолюбия и служения, имеющих происхождение духовное и евангельское. Как бы то ни было и что бы ни случалось, забота о семье продолжает иметь нравственную ценность. При недостатке взаимопонимания супруги всё равно могут удерживаться в кругу христианских понятий. По крайней мере, один из супругов должен ощущать семейную ответственность и быть нацелен на общий для всех результат. Подобно экипажу воздушного судна, брак в таком случае продолжает полёт «на честном слове и на одном крыле». Не препятствие даже и то, когда вторая половина невоцерковлена или остаётся неверующей.

    Поэтому-то апостол Павел говорит: Неверующий муж освящается женою верующею. Свободный нравственный выбор в том, чтобы продолжать сохранять высокие образ и смысл происходящего, вопреки даже неблагополучию или отсутствию требуемого единства.

    Семья продолжает жить и иметь внутренний потенциал самонастройки и восстановления даже при наличии «слабого звена». Постепенно, с помощью Божией, «слабое звено» укрепляется. Впрочем, случается, что немощи одного другой супруг несет на своих плечах до конца. Данное обстоятельство также нельзя считать несчастьем и неудачей. Нравственный труд в браке встречает особенные милость и благоволение в очах Божиих.

    Для детского восприятия по-своему плодотворен опыт родительского преодоления, борьбы за свою половину, отстаивания целостности семьи— с молитвой, терпением и пожданием, как говорил старец Амвросий Оптинский. Положительные результаты в воспитании получаются не только там, где отношения гармоничны. Возможно, что из семей, преодолевших сложности, выйдут более подготовленные и крепкие характеры.

    Да, поначалу мы с большим трудом принимаем идею такого брака, где недостает взаимности. Каждый от души надеется на теплую, доверительную обстановку в доме как надежном пристанище. Впоследствии многие сталкиваются с «ограничением в возможностях» — тем, что напоминает положение человека, скованного болезнью.

    И ты можешь начать негодовать, что твоя жизнь отныне не походит на жизнь окружающих. Ты можешь терзаться и впадать в панику. Мудрое же решение состоит в том, чтобы обучиться жить со своей болезнью. Уметь радоваться малому, ставить перед собой задачи и разрешать их.

    Также и семьям, испытывающие недостаток взаимопонимания, необходимо задавать реалистичные цели и продвигаться к ним небольшими шагами, по мере сил. Безусловно веря в важность предпринимаемой работы и в то, что любой самый малый успех в сохранении и развитии добрых семейных начал не малоценен пред Богом.


    Андрей Рогозянский


    Источник: Фома.Ru
  9. "Всем православным христианом, право содержащим спасительную веру и повинующимся Христовей Церкви, подаждь, Господи, мир, благоденствие, изобилие плодов земных и многая лета".
  10. Комментарии к книгам Священного Писания Ветхого и Нового Завета и по сей день остаются самым авторитетными, компетентным, полным, корректным и детальным русскоязычным толкованием Библии. Задуманная как произведение, способствующее популяризации богословской науки и духовному воспитанию и просвещению, написанная доступным и легким языком, толковая Библия Лопухина предназначена для самого широкого круга читателей

    Александр Павлович Лопухин — русский православный церковный писатель, переводчик, библеист, богослов, исследователь и толкователь Священного Писания. Википедия
    Родился: 10 октября 1852 г., Митякино, Россия
    Умер: 4 сентября 1904 г., Санкт-Петербург, Россия

    БИБЛЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
    \здесь пара глав этого труда. Полностью можно легко найти \

    III. Грехопадение и его последствия. Местонахождение рая8.

    Пребывание первых людей в раю было пребыванием их в непосредственном общении с Богом, которое и было первой и совершеннейшей религией человеческого рода. Внешним выражением этой религии была церковь, как собрание первых двух верующих. Но так как церковь, как внешнее учреждение, предполагает известные установления и условия, на которых основывается собрание, то и первобытная церковь была основана на особом завете между Богом и человеком. Завет этот состоял в том, чтобы человек любил Бога и ближних и оказывал Творцу своему совершенное послушание во всех Его повелениях, а Бог, с своей стороны, обетовал за это человеку продолжение его блаженного состояния, безопасность от смерти, как болезненного разрушения тела и, наконец, жизнь вечную. Чтобы предоставить человеку возможность засвидетельствовать свое послушание и укреплять свою веру, Бог дал ему заповедь, которая могла служить для него испытанием, как средством укрепления того свободного нравственного самоопределения, в котором заключается высшее благо жизни. Заповедь состояла в запрещении есть от плодов дерева познания добра и зла. «И заповедал Господь Бог человеку и сказал: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла – не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь». Предоставив человеку полную свободу, Творец, однако же, этою заповедью хотел показать ему, что как существо ограниченное, он должен жить под законом и что за нарушением закона последует страшное наказание.Откровение не сообщает, как продолжительно было блаженное пребывание первых людей в раю. Но это состояние уже возбуждало злобную ненависть врага, который, лишившись его сам, с ненавистью смотрел на невинное блаженство первых людей. Когда на земле господствовал еще мир всеобщего блаженства и она не знала зла, мир в высших своих областях уже был знаком со злом, и происходила борьба с ним. В среде высших сотворенных существ или ангелов, одаренных высшими дарами разума и свободы, некоторые уже нарушили заповедь послушания Творцу, возгордились своим совершенством (1Тим. 3:6) и не сохранили своего достоинства (Иуд. 6), за что и низвергнуты были из небесного рая в преисподнюю. Зависть и жажда зла сделалась душею этих существ. Всякое благо, всякий мир, порядок, невинность, послушание – стали ненавистны для них, и они попытались разрушить их и среди людей, наслаждавшихся блаженством райской жизни на земле. И вот в раю явился искуситель – в виде змея, который «был хитрее всех зверей полевых». При этом он употребил лукавую хитрость, направив искушение не к обоим людям и не к мужу, а к одной жене, как слабейшему члену, скорее поддающемуся увлечению.Змей приблизился к жене и сказал ей: «Подлинно ли сказал Бог, не ешьте ни от какого дерева в раю?» В вопросе этом заключалась коварная ложь, которая должна бы сразу оттолкнуть собеседницу от искусителя. Но она, по своей невинности, не в состоянии была сразу понять здесь коварство, и, в то же время, была слишком любопытна, чтобы тотчас же прекратить разговор. Однако же, она поняла ложь вопроса и ответила, что Бог разрешил им есть от всех дерев кроме одного лишь дерева, которое посреди рая, потому что от вкушения плодов его они могут умереть. Тогда искуситель прямо возбуждает недоверие к Богу. «Нет, сказал он, не умрете; но Бог знает, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло». Коварное слово глубоко запало в душу женщины. Оно возбудило ряд сомнений и душевную борьбу. Что такое добро и зло, которое она может узнать? И если люди блаженствуют в теперешнем состоянии, то в каком же блаженстве будут они, когда станут как боги?.. В тревожном возбуждении она невольно обращает взор к запретному дереву, а оно так приятно для глаз, вероятно сладостно для вкуса, а особенно заманчиво по своим таинственным свойствам. Это внешнее впечатление решило внутреннюю борьбу, и женщина «взяла плодов этого дерева, и ела; и дала также мужу своему, и он ел». Величайший переворот в истории человечества совершился. Те, которые должны были служить чистым источником всего человеческого рода, отравили себя плодами смерти. Женщина последовала змею, как бы он был выше Бога. По его внушению она сделала то, что запретил Творец. А её муж во грехе последовал жене, которая из соблазненной тотчас же сделалась соблазнительницею.Не замедлили сказаться и следствия вкушения запрещенного плода: у них действительно открылись глаза, как обещал искуситель, и запретный плод дал им знание; но что же узнали они? – узнали то, что они наги. Возмущенное нравственное чувство открыло пред ними сознание их наготы, ставшей победным знаком чувственности и торжества плоти, и чтобы прикрыть ее, они сшили себе смоковные листья и сделали из них опоясания – эту первичную форму одежды. Но если согрешившие устыдились так даже собственного внутреннего голоса совести, то им совершенно страшно стало предстать теперь перед Богом. Настал вечер, и прохлада теней его разливала блаженство по саду. В это время обыкновенно происходило у них собеседование с Богом, которого они до сих пор с невинною радостью ожидали и встречали как дети своего отца. Теперь же они желают, чтобы этого момента никогда не наступало. А между тем он приблизился, и они услышали знакомый голос. Ужас объял Адама и жену его, и они «скрылись от лица Господа Бога между деревьями рая».И воззвал Господь Бог к Адаму: «Адам, где ты?» А несчастный беглец с трепетом ответил из чащи дерев: «Голос Твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся». – «Но кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от древа, с которого Я запретил тебе есть?» Вопрос был поставлен прямо, но грешник не в силах был ответить на него так же прямо; он дал уклончивый и лукавый ответ: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от древа, и я ел». Вину он сваливает на жену и даже на Самого Бога. Господь обратился к жене: «что ты это сделала?» Жена также, в свою очередь, отклоняет от себя вину: «Змей обольстил меня, и я ела». Жена сказала правду, но в том, что они оба старались выгородить себя от вины, заключалась ложь. В этом сразу сказалось пагубное влияние отца лжи, обольщению которого поддались первые люди, и это влияние, как испитый яд, отравило всю их нравственную и телесную природу.Тогда Господь изрек заслуженное наказание и, прежде всего, змею, как послужившему орудием искушения: он был проклят пред всеми животными и ему определена жалкая жизнь пресмыкания на чреве своем и питания прахом земли9. Жена осуждена на подчинение мужу и на тяжкие страдания и болезни при рождении детей; а муж осужден на тяжелую жизнь, так как земля, проклятая за дела человека, должна была оскудеть в своих дарах, производить терние и волчцы, и только в изнурительном поте он мог добывать себе хлеб для пропитания, пока не возвратится в землю, из которой взят был: «ибо прах ты, и в прах возвратишься», сказал Господь, осуждая его на телесную смерть. Страшно было наказание за преступление заповеди Божией; но как милосердный Отец, Бог не оставил Своих согрешивших чад без утешения, и тогда же дал им обетование, которое светлой надеждой на восстановление потерянного блаженства должно было поддерживать их унылый дух в дни последующих испытаний и невзгод греховной жизни. Это именно обетование о Семени жены, которое долженствовало стереть главу змия, т.е. окончательно победить разрушителя блаженства людей, и восстановить людям возможность достигать блаженства и жизни вечной на небе. Это было первое обетование о Спасителе мира, и в знамение Его пришествия установлено жертвоприношение животных (видимо, уже теперь разделенных на два класса – чистых и нечистых), заклание которых должно было предзнаменовать заклание великого Агнца за грехи мира. Сделав Адаму и жене его Еве (матери живущих, как назвал ее теперь Адам) кожаные одежды (из убитых для жертвоприношения животных) и научив их одеваться, Господь изгнал их из рая, «и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни», которого они чрез свой грех сделались теперь недостойны.С изгнанием людей из рая у них среди трудов и невзгод греховной жизни изгладилась с течением времени самая память о точном его местонахождении, у разных народов мы встречаем самые смутные предания, неопределенно указывающие на восток, как место первобытного блаженного состояния. Более точное указание находится в Библии, но и оно настолько неясно для нас при теперешнем виде земли, что по нему так же невозможно с географическою точностью определить местоположение Едема, в котором находился рай. Вот это библейское указание: «И насадил Господь Бог рай в Едеме, на востоке. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон; она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото, и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Тихон (Геон): она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель (Тигр); она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат» (Быт. 2:8–14). Из этого описания прежде всего ясно, что Едем – это обширная страна на востоке, в которой находился рай, как меньшее помещение, назначенное для обитания первых людей. Затем название третьей и четвертой рек ясно указывает на то, что эта Едемская страна находилась в некотором соседстве с Месопотамией. Но этим и ограничиваются понятные для нас географические указания. Первые две реки (Фисон и Тихон) не имеют теперь ничего, соответствующего себе ни по географическому положению, ни по названию, и потому они подавали повод к самым произвольным догадкам и сближениям. Одни видели в них Ганг и Нил, другие – Фазис (Рион) и Аракс, берущие свое начало на возвышенностях Армении, третьи – Сыр-Дарью и Аму-Дарью, и так далее до бесконечности. Но все эти догадки не имеют серьезного значения и основываются на произвольных сближениях. Дальнейшим определением географического положения этих рек служат земли Хавила и Куш. Но первая из них так же загадочна, как и орошающая ее река, и можно только догадываться, судя по её металлическим и минеральным богатствам, что это некоторая часть Аравии или Индии, служивших в древности главными источниками золота и драгоценных камней. Несколько определеннее название другой страны Куш. Этим термином в Библии обыкновенно называются страны, лежащие к югу от Палестины, и «кушиты», как потомки Хама, от его сына Хуша или Куша, встречаются на всем пространстве от Персидского залива до южного Египта. Из всего этого можно заключить лишь одно, что Едем действительно находился в некотором соседстве с Месопотамией, на что указывают и предания всех древнейших народов, но в точности определить его местонахождение невозможно. Земная поверхность с того времени претерпела столько переворотов (особенно во время потопа), что не только могло измениться направление рек, но могла порваться и самая связь их между собою, или даже прекратиться самое существование некоторых из них. Вследствие этого науке так же прегражден доступ к точному определению местонахождения рая, как он прегражден был согрешившему Адаму – ко вкушению от древа жизни в нем.
  11. публиковал священник Константин Пархоменко в блоге «священник Константин Пархоменко». Просмотры: 20988

    27 апр 2012
    «Батюшка, грешна маловерием…»

    Очень часто священник слышит на исповеди такие слова. Как помочь таким людям? Что сказать? Вот об этом – сегодняшняя беседа.

    Совершим наше земное странствие,
    неся светильник веры правой, веры живой.
    Этот светильник ведет нас
    в вечное Царство Божие.

    Святитель Игнатий (Брянчанинов)

    В каком-то отношении священнику лучше, чем обычному прихожанину. Священник в любом случае, даже если он не хочет этого (по лени или нерадению), соприкасается с человеческой душой, с духовным миром и видит его жизнь, ежедневно убеждается в реальности его существования и действенности.
    Я знаю (и знал, потому что некоторые уже умерли) нескольких людей, которые были засланы в Духовную Семинарию и Академию как агенты соответствующих госорганов, контролирующих религию (КГБ это был или нет, не знаю). Ребята шептались: у него под рясой погоны.
    Но вот какое происходило чудо. Такой человек, поработав несколько лет в нашей церковной среде, вдруг по-настоящему приходил к вере. Возникала дилемма. С одной стороны, все знали (а кто-то из преподавателей и предупреждал нас) об этом человеке: у него погоны и его личное дело лежит в другом кабинете. С другой стороны, это был добрый и искренне верующий человек, готовый откликнуться и помочь, защитить, дать духовный совет и проч.
    Отец Андрей Кураев как-то сказал: «засланные в Церковь агенты либо очень быстро спивались, либо становились верующими». Это так!
    Каждый день священник слышит свидетельства о том, что Бог поддержал, помог, вдохновил, утешил и проч., каждый день мы видим, как Таинство, совершенное нашими недостойными, священническими руками производит потрясающее действие: больные исцеляются, души людей, закрытые, как в скорлупу, обидой и черствостью, размягчаются, происходят другие чудеса.
    Для священника это не вера, а факт: Церковь – не организация, не партия, а живая Богочеловеческая реальность. Все, что есть в Церкви, – действует! Все это на самом деле работает!..

    Я понимаю людей, которые погружены в наш суетный и злой мир и, как белка в колесе, вращаются среди человеческой подлости, хитрости, эгоизма… Тут уж впору разувериться в том, что Церковь есть реальная сила, которая может изменить мир, что она задумана Богом, что Бог любит тебя и не бросит, что все, чему учит Церковь, – истина и т.д.

    Тем более, учтем, что есть люди зрячие и незрячие. Первые, умеют подмечать в происходящем некие знаки Божии. Такой человек, даже работающий в самом грешном коллективе, видит, что по его молитве сердца еще недавно озлобленных людей умягчаются, что Господь терпит-терпит, а потом наказывает тех, кто наглеет, ворует, подличает и проч. Но незрячий человек (то есть - вторые) ничего этого не заметит, не заметит это невидимое, ненавязчивое, но реальное участие Божие в ситуации. Он и очевидное-то не видит (не научен с детства, не учится этому во взрослом возрасте, в конце-концов не очень умный, или наоборот, черезчур "умный", то есть горделивый), как сумеет увидеть неочевидное?..

    Сегодня мне хотелось бы поговорить с вами на тему о том, как укрепить веру. Как если не справиться с маловерием, то хотя бы иметь некоторые подсказки в этом деле.

    Что такое вера?
    Начнем с того, что такое вера. По словам святого Апостола Павла, «вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1).
    Это очень глубокое определение. То есть, вера есть доверие к невидимому, и не просто доверие, а уверенность, что невидимое на самом деле существует. Более того, по словам Апостола, такая вера ведет к осуществлению ожидаемого.

    Но вот беда. Две тысячи лет назад и даже еще тысячу верили все. Человек рождался в вере и всю жизнь был окружен верующими людьми. Не верить было невозможно! Но сегодня ситуация другая. Сегодня человек стоит перед альтернативой: верить или не верить. И за неверие его агитируют достаточно интеллигентные и образованные люди. А вот со стороны веры он часто видит как раз более слабых и жалких свидетелей: малограмотных старушек, узких и злобненьких прихожан, равнодушного, а то и сребролюбивого священника...
    Сегодня, выходя с университетской скамьи, молодой человек имеет больше аргументов не верить. И тем ценней его выбор в отношении веры.
    Современный человек свободно (!) принимает веру. Не потому, что ее навязывают, что без нее себе не мыслят жизни, как еще двести лет назад. Сегодня человек принимает веру, отвечая «ДА!» своим внутренним догадкам, своему стремлению к высшей правде и Истине, своему желанию быть бессмертным и желанию, чтобы это блаженное бессмертие обрели его любимые люди.

    Подвиг веры
    Мы говорили выше, что, по мысли автора Послания к Евреям, вера – это уверенность в невидимом. Именно в невидимом! Какое бы достоинство имела наша вера, если бы основывалась на твердом знании? Тут хочешь – не хочешь, а вынужден верить, чтобы потом не быть наказанным. Но вера наша свободна. Да, Бог дает знаки Своего присутствия и участия в нашей жизни, но они не принудительны для нашей веры. Мы их можем свободно принять, а можем и сделать вид, что не заметили, или отбросить их.

    И именно такое свободное принятие веры поистине ценно. «Если мы станем все измерять своим пониманием и вовсе не предполагать даже и бытия того, что необъятно для мысли, – исчезнет награда веры, исчезнет награда надежды. Как же бы мы после того достойны были бы тех наград, которые определены за веру в невидимое; мы, доверяющие лишь очевидному для мысли?» (Свт. Василий Великий)

    «Если ежедневные наши дела требуют веры, тем более – дела неизреченные и духовные» (свт. Иоанн Златоуст). Все дела, которые мы предпринимаем в жизни, требуют нашей веры (мы вступаем в брак, веря, что реализуем себя в семье, родим и воспитаем детей, проживем вместе с нашим избранником всю жизнь; мы претерпеваем трудности в получении образования, веря, что это станет фундаментом нашей дальнейшей жизни; мы садимся в самолет, веря, что долетим до пункта назначения, и проч.). Тем более, веры требует самое главное: наша надежда на Вечную Жизнь и на Царство Божие. Как в житейских делах мы предпринимаем подвиг веры, так, не смущаясь, должны и в самом важном пункте – в отношении вечной нашей судьбы – проявить подвиг веры.

    Святитель Иоанн Златоуст вновь и вновь возвращается к теме, что веровать нужно, даже если это очень трудно, неправдоподобно и боязно. Истинная вера, к которой мы должны стремиться, которую должны алкать и жаждать и приобретать, – это такая вера, «когда обетования Божии бывают выше человеческого понимания, а мы твердо уповаем на силу обещанного».

    О важности веры хорошо размышляет святитель Игнатий Брянчанинов: не много стоит наше желание веровать, если прежде мы просим у Бога дать нам в удостоверение истины какое-нибудь видение. «Это не сообразно с самим существом и достоинством веры, подобно тому, как и между людьми плохо верят, если требуют задатка. Это дерзость, почти неверие, хотя, может быть, не совсем чуждое желания веровать.
    Это не одобрено в Фоме (Апостолу Фоме Христос сказал (Ин. 20, 29): блаженны не видевшие и уверовавшие – прот. К.П.). Но совсем другое дело – веровать без видения, и вследствие послушания веры, как дар, как награду, как подкрепление, как живительное исцеление, получить видение. Так Первомученик Стефан веровал, исповедал веру перед гонителями, предал себя смертной опасности за веру и тогда «увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деян. 7, 55)».

    Вера наша должна утверждаться ежедневным подвигом. Представим, что у нас есть греховное желание. Мы можем его удовлетворить, а можем противостоять ему. Естественно, что нам, пока мы укрепимся в твердой решимости не совершать этот грех, придется побороться… Это значит каждый день воспринимать как маленький бой. Так, кстати, советуют воспринимать свой отказ от наркотиков и алкоголя в известных программах по освобождению от наркотической и алкогольной зависимости. Продержался день – одержал маленькую победу. Еще день – еще победа. Постепенно ты все дальше уходишь от зависимости и становишься все более свободным.
    В отношении веры все не так сложно (во всяком случае, пока с нами не происходят экстремальные искушения или на нас не обрушиваются беды), но механизм примерно такой же. Каждый день мы должны просыпаться и вставать перед иконами с мыслью, что мы воины Христовы и сейчас мы выйдем на бой на стороне Божией. Пусть в иной день или в целую череду дней иконы молчат, пусть все складывается плохо, пусть мы не можем справиться с проблемами, но надо приносить Богу подвиг веры. Это наш маленький и вполне посильный подвиг, но награда будет высокой.

    А теперь я напомню важную вещь: Укрепляясь в умственной вере и верности Богу, необходимо делами подтверждать эту веру и верность.
    Об этом нам подробно пишет Ап. Иаков, приходившийся родственником Иисусу Христу и возглавлявший Иерусалимскую Церковь: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе.
    Но скажет кто-нибудь: «ты имеешь веру, а я имею дела»: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?
    Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим». Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только… Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2, 14-26).

    Два слова скажу об этой ставшей хрестоматийной фразе Ап. Иакова: и бесы веруют, и трепещут. Несомненно, что бесы знают о Боге, о Иисусе Христе, о грядущих судьбах мира и о собственной судьбе. Знают, вероятно, лучше всякого богослова, потому, что непосредственно соприкасаются с этой реальностью. Но ведет ли их вера к спасению? Нет. Они не следуют за Христом, не исполняют заповеди Божии (для Ангелов первая и основная заповедь есть послушание Богу). Соответственно, их вера мертва. Они веруют и трепещут, так как догадываются о своей будущей судьбе. Греческое фриссо, переведенное у нас как трепещут, означает дрожать, содрогаться.

    Вот так же и человек, у которого лишь теоретическая вера, умственная, пусть трепещет от того, что придется ему дать ответ за свои дела. За дела, которые противоречили вере.
    … Сейчас, когда я пишу этот очерк, у меня на столе лежит книга, которую я читаю: Б. Соколов. Берия. Судьба всесильного наркома. М.: 2008.



    [​IMG]
    Страница, из которой я привожу цитату.


    Сделаю выписку из книги:
    «Что удивительно: тот, кого позднее представляли «кровавым палачом» и «людоедом» и кто действительно загубил десятки тысяч человеческих жизней, похоже, верил в Бога. Серго Берия свидетельствует: «Отец мечтал об архитектуре и сам был хорошим художником. Вспоминаю одну историю, связанную с моим детством. Верующим человеком я так и не стал, хотя с глубоким уважением отношусь к религии. А тогда, мальчишкой, я был воинствуюшим безбожником и однажды разбил икону... Бабушка Марта была очень огорчена. Она была верующая и до конца жизни помогала церкви и прихожанам.
    Возвратившись с работы, отец остудил мой атеистический пыл и... нарисовал новую икону. Тот разговор я запомнил надолго: К чужим убеждениям надо относиться с уважением».
    Вряд ли этот эпизод Серго Лаврентьевич выдумал. Хотя бы потому, что, как кажется, будучи атеистом, так до конца и не понял смысл происшедшего и остался в уверенности, что отец его в Бога не верил, но с уважением относился к религиозной вере других. Однако эпизод с иконой, если он не придуман (а придумать его трудно), однозначно доказывает, что Лаврентий Павлович был верующим. В принципе невозможно, чтобы икону писал неверующий иконописец, ведь тогда она не будет иметь никакой духовной силы и обращенные к ней молитвы потеряют всякий смысл. Берия-старший не мог этого не знать и вряд ли бы подложил такую свинью горячо любимой матери, как картинка вместо иконы. Значит, он сохранил веру в Бога, и мать об этом знала. Другое дело, что, занимая высокие партийные и чекистские посты, Лаврентий Павлович вряд ли когда-нибудь ходил в церковь, а когда переехал в Москву, оставив мать в Тбилиси, вряд ли рисковал держать дома иконы. В тбилисской же квартире, где иконы на стенах оправдывались присутствием старухи-матери, Лаврентий Павлович, быть может, украдкой и молился. Только вот как вера в Бога сочеталась у него с тем, что он отправил на смерть десятки тысяч ни в чем не повинных людей? Кто знает, быть может, Берия, губя людей ради карьеры, утешал себя тем, что когда-нибудь дойдет до высшей власти в государстве и тогда уж сможет облагодетельствовать всех, искупить прежние грехи».

    Как говорится, дорогие, без комментариев...

    То, что вера наша должна обязательно соединяться с делами по вере, настолько несомненно, что едва ли это нужно доказывать. Впрочем, приведу несколько полезных святоотеческих цитат на этот счет:
    «Если кто исповедует внешне Господа и слушает Его учение, но заповедям Его не повинуется, то он осужден, даже если по особому домостроительству (это выражение означает мудрое устроение Божие. – прот. К.П.) даны были ему и духовные дарования» (свт. Василий Великий).
    «Одна вера не может ввести нас в Царство Небесное. Напротив, из-за нее-то особенно и будут осуждены те, которые ведут порочную жизнь» (свт. Иоанн Златоуст).
    «Вера без дел – есть бесовское богословие» (преп. Максим Исповедник).
    «Не думай, что вера, если только можно назвать верой твою веру, обличаемую делами, сможет спасти тебя, потому что вера, оправдавшая вначале, требует согласных с нею дел, без которых спастись невозможно» (преп. Исидор Пелусиот).

    Как страшно, если мы уклонились от пути истины и добродетелей! Однако не будем отчаиваться. Церковь еще в глубокой древности анафематствовала тех, кто учил, что покаяние после греховного падения невозможно. Церковь, как Мать зовет нас к покаянию и обещает ходатайствовать перед Богом о нас, просить за нас, лишь бы в нас было желание отказаться от греха. «…Ибо премилосердный Господь приемлет в число верующих и того, кто обращается от пути заблуждения к истине. Он принимая всех истинно кающихся, сглаживает Своим милосердием всякое наше беззаконие» (св. Григорий Двоеслов).

    Вера укрепляется от…
    А) Однажды, когда я учился в Семинарии, наш преподаватель Игорь Цезаревич Миронович сказал: «Откройте Библию. Найдите Первое послание к Коринфянам, двенадцатую главу, третий стих». Мы зашелестели страницами. Игорь Цезаревич поднял палец и нацелил на одного студента: «Читай!»
    Студент прочитал: «…Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым».
    «Вот, – сказал Игорь Цезаревич. – И что это значит? А это значит то, что, если человек называет Иисуса – Господом, это открыл ему Дух Святой. Только Им, при помощи Духа, мы можем назвать Иисуса – Господом».

    Действительно. Дар христианской веры – дар Божий. Как сегодня, вижу нашего преподавателя и слышу его слова. Потом, читая святоотеческую литературу, я убедился в справедливости его слов.
    Святые отцы говорят, что вера – это то, что загорается в нашем сердце по милости Божией, но при нашем содействии. Но что дальше мы должны ее укреплять собственными усилиями и тогда Дух Святой подаст нам силу и помощь во всем.
    Когда мы чувствуем оскудение веры, маловерие, будем молиться, просить Бога укрепить нашу веру! И ответ придет.

    Б) Когда пловец преодолевает большое водное пространство, он должен периодически смотреть на ждущий его далекий берег. Сначала берег далек, потом все ближе и ближе. Это созерцание цели трудного путешествия придает силы и вдохновляет бороться со стихией. Вот так и мы, плывущие по волнам житейского моря, должны поднимать голову над водой и смотреть в сторону ждущего нас прекрасного Божественного мира, Царства Божьего. Это придаст нам силы плыть дальше и дальше, бороться и побеждать стихию…

    В) У святителя Василия Великого читаем: «В рассуждении о сказанном Господом не нужно приходить в колебание и сомнение, но несомненно принимать, что всякий глагол Божий истинен, всесилен, хотя бы в противном уверяла природа. Ибо в этом подвиг веры». Это замечательные слова! Мы должны принимать с доверием слова Господни. Но почему мы их должны принимать на веру? Да потому, что мы можем легко проверить и убедиться: все предсказанное Господом сбылось!
    Библия – уникальный документ, который раскрывает перед нами историю взаимоотношений Бога с людьми. Бог что-то обещает, чем-то грозит… человек – верит или не верит. Но потом мы можем проверить, исполнилось ли обещанное Богом.
    Вот смотрите:
    Бог обещал из евреев произвести великий народ, который сыграет в истории планеты особую роль. Сбылось!
    Бог предупреждал, что за грехи иудеи будут пленены, а их храм разрушен. Сбылось!
    Бог обещал, что за покаяние Он опять возродит народ, даст ему построить новый храм, будет заботиться о народе.Сбылось!
    Бог обещал прислать Мессию – Небесного Посланника. Сбылось!
    Иисус (теперь уже Он – от имени Бога) предупреждает, что, если народ не примет Его, это будет для народа катастрофой. Сбылось!
    Иисус обещает после Своей Смерти Воскреснуть. Сбылось!
    Иисус говорит, что даст ученикам Духа Святого. Сбылось!
    Иисус говорит, что весть о Нем распространится до края земли, что апостолы будут иметь скорбь и препятствие в распространении Евангелия, что их будут гнать и убивать… Сбылось!

    Все сбылось!

    Теперь нам обещано:
    Что если мы будем верны Господу, примем Иисуса как нашего Спасителя, войдем в Церковь и будем стараться жить в вере и благочестии, то мы и в Вечности будем с Богом.
    Что ждет нас такая прекрасная реальность, и помыслить о которой человек не может.
    Что грешники напрасно надеются на то, что Бог закроет глаза на их страшные безобразия, но что будет воздаяние.
    Что Господь преобразит всю Вселенную и наполнит ее волнами Своей любви и присутствия. Тогда сбудется обещанное, и будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 28)

    Почему же мы в это не веруем? Многое из того, что было предсказано в Ветхом Завете и в Новом, сбылось в истории и мы можем это подтвердить. Естественно, что еще не сбылось относящееся к конечным судьбам мира и человека. Но тут нужно просто подождать. И обязательно сбудется и это.

    Г) Святые отцы писали, что самым большим укреплением нашей веры является наша христианская жизнь. Стоит человеку начать молиться, участвовать в Таинствах, стараться вести добродетельную и чистую жизнь, как приходит ощущение Бога. И чем интенсивней наша духовная жизнь, тем реальней и ближе мы Бога чувствуем. Так, например, каждый, кто пытался поститься, подтвердит, что в Великом посту мы больше чувствуем Бога, чем в другое время , когда расслаблены, немолитвенны и ведем праздную жизнь.
    У святых подвижников веры мы встречаем совершенно уникальные описания близости к Богу и чувствования Бога, но это не потому, что они – любимчики Божии, а потому, что предпочли Бога всем удовольствиям и радостям мирской жизни. Бога они чувствуют так, как нам трудно представить. Но алгоритм здесь тот же, что и в нашей духовной жизни: чем больше ты углубляешься в веру, тем реальней ощущаешь Богоприсутствие и участие Его в твоей жизни и в судьбе мира.
    Вот почему самым лучшим советом людям, страдающим маловерием, было всегда следующее: наложите на себя посильный пост, возьмите небольшое молитвенное правило, которое неукоснительно, даже через силу, выполняйте, исполняйте заповеди – и через короткое время Бог откроется самым убедительным образом. Маловерие будет поглощено, затоплено радостью от того, что вы чувствуете Бога и действенность того, чему учит Церковь.
    Об этом хорошо сказал святитель Игнатий Брянчанинов: «Вера является в человеке от исполнения Евангельских заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими».
    .
    Д) Выше мы сказали, что христианская жизнь является мощным средством в развитии и укреплении нашей веры. Не нужно думать, что христианская жизнь – это молитва, Таинства, посты, какие-то великие проекты. Наша христианская жизнь должна проявляться и в мелочах. То, как мы относимся к начальству и подчиненным, то, что думаем о людях и, например, об обидевших нас… Вся наша жизнь должна быть пронизана нашей христианской позицией, наш взгляд на происходящее должен стать христианским. Тогда вера в нас будет увеличиваться. В этом отношении хочу привести хорошую выдержку из проповеди протоиерея Дмитрия Смирнова:
    «…Если каждый раз, когда в нашей жизни складывается такая ситуация, что мы можем поступить по-Божески и можем поступить по-человечески,– если каждый раз мы будем мужественно поступать по своей вере, то вера наша будет расти, она будет укрепляться.
    Если взять гирю и каждый день поднимать ее по десять раз, а через месяц мышцу измерить, мы увидим, что она увеличится в объеме; а через год она будет еще больше. Так и вера: если мы ежедневно будем совершать некий поступок не по чувствам, не по разуму, а по нашей вере, то она в нас умножится. Вот раздражает меня какой-то человек тем, что лезет ко мне со всякими глупостями; надоел до предела. Что делать? Хочется убежать или сказать ему в ответ какую-то колкость, нечто такое, чтобы он больше никогда в жизни не приставал. Это мне хочется как человеку грешному, а как я должен поступить по вере? По вере я должен рассуждать так: зачем Господь ежедневно посылает ко мне этого человека, зачем Он дал мне этот крест? Для чего меня жизнь все время с ним сталкивает? Чтобы я терпел, чтобы я приобрел смирение терпя. Значит, буду терпеть год, два, три, четыре, десять лет, пока не смирюсь полностью, пока меня не перестанет это раздражать.
    И если каждый раз мы будем поступать по вере, не выплескивать свое раздражение, а, наоборот, держать его внутри и просить у Бога: Господи, помоги мне, дай мне терпение удержаться, не сказать грубость, резкость, дай мне как-то выдержать это маленькое испытание, – если мы будем так делать день, два, неделю, месяц, год, десять лет, то как мышца укрепляется и становится сильней, так будет укрепляться и наша вера. И когда случится в нашей жизни какое-то действительно серьезное испытание, тогда мы сможем в вере устоять; мы не откажемся ни от Господа, ни от веры, ни от Царствия Небесного».

    Е) Милосердный Господь не оставляет нас один на один с вызовом веры, но помогает нам принять веру как основу жизни. Чем помогает? Такой помощью являются чудеса. Как личные чудеса, которые случались с каждым из нас и которые внимательный человек может отнести к Богу, так и чудесами массовыми.
    Несколько лет назад я осуществлял интересный проект: я просил людей рассказать о чудесах в их жизни, вернее, о тех событиях, которые люди воспринимают как чудо. И мои собеседники делились такими рассказами. И вот какая потрясающая выяснилась закономерность: у каждого обычного человека (я не говорю про священников, подвижников и проч.) есть одно-два (реже три) совершенно потрясающих и важных для него чуда. Эти события как драгоценность человек всегда сохраняет в своей душе и в случае жизненных потрясений, как к «НЗ» (Неприкосновенному запасу), как к «запасному выходу», обращается к ним и черпает в них силы выстоять и остаться в вере.
    Такой опыт есть абсолютно у всех! Я разговаривал с неверующими людьми, и они тоже признавались, что были в их жизни события, которые никак не осмыслить, кроме как какое-то чудо.

    Но помимо личных чудес есть чудеса масштабные. Одно из них – схождение Благодатного огня. И тут, конечно, остается возможность человеку сказать, что ничего этого нет, но такое патологическое упорство в отрицании очевидного я не разбираю.

    Другой поддержкой развращенному и неверующему роду сему я вижу другое явление: изобретение реаниматологических средств, позволяющих выводить людей из состояния клинической смерти. Люди, оказавшиеся одной ногой в мире ином, вернувшись к нам, рассказывают одинаковые вещи о том, что видели и слышали, о своих встречах с усопшими и небесными обитателями. То есть, изобретение терапии, помогающей оживить практически умершего человека (еще несколько десятилетий назад такие умирали), изобретение, которое было сделано, несомненно, по Промыслу Божию, позволяет обоснованного говорить, что со смертью жизнь не прекращается, но душа человека попадает в другую реальность.

    Еще одними масштабными чудесами я назову явления Богоматери в Зейтуне (пригороде Каира). Свидетелями видений, наблюдавшихся в период с 1968 по 1971 год, были миллионы людей. Существуют фото- и видеоматериалы, подвергшиеся исследованию компетентных научных комиссий. Было доказано, что эти материалы подлинные, а не являются фальсификациями.

    [​IMG]
    Одна из фотографий этого явления.

    Существуют и другие чудесные события, как, например, ежегодно происходящее в Неаполе разжижение крови св. Иануария, герметично запаянной в стеклянной колбе и обычно представляющей собой коричневый порошок. Этот порошок превращается в кровь во время праздничного богослужения в день этого святого, прямо во время мессы.
    Можно вспомнить чудесное мироточение икон (в том числе бумажных) и мощей, чудо Туринской плащаницы и многое другое. Про другие чудесные явления я говорить не буду. Они есть, они периодически случаются, и их свидетелями становятся тысячи и миллионы людей.

    Итак, дорогие. Будем укрепляться в вере, отгонять искушения сомнения и маловерия, которые нам нашептывает лукавый.
  12. 4 Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святаго Израилева,- повернулись назад.
    5 Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло.
    6 От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем.
    7 Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими.