По-человечески, жалко их. Особенно Адама. Представьте, что из-за вашего мужа \жены\ Вас выгнали из квартиры, вообще из города и вывезли в заброшенную деревню на краю земли, вот так в чем был, И сказали еще: да у тебя неизлечимая болезнь и скоро ты умрешь. Боюсь, миром бы в этой семье не закончилось. Да и Ева, поняв, что натворила, в отчаянии, не помня себя говорит о Змии, об Отце Прости меня Господи, за дерзость мою.
СВЯТИТЕЛЮ ИГНАТИЮ МОЛИ БОГА О НАШЕЙ МНОГОСТРАДАЛЬНОЙ ЗЕМЛЕ И О НАС ГРЕШНЫХ "16 февраля в день памяти святителя Игнатия Мариупольского митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион, митрополит Горловский и Славянский Митрофан, архиепископ Макеевский Варнава и епископ Бердянский и Приморский Ефрем совершили Божественную литургию в Николаевском кафедральном соборе города Мариуполя, где хранятся мощи покровителя Православного Донбасса. Архиереям сослужили благочинный Николаевского округа Мариуполя, настоятель Свято-Николаевского кафедрального собора протоиерей Николай Марковский, наместник Свято-Васильевского мужского монастыря архимандрит Амвросий (Скобиола), многочисленное духовенство Донецкой епархии. Богослужебные песнопения исполнил хор Свято-Николаевского кафедрального собора под управлением Галины Агабековой. Сугубая ектения содержала прошения о благоденствии на нашей земле, а митрополит Иларион прочитал молитву о мире в нашем Отечестве. Почтить святого в день его памяти пришло множество жителей города. На запричастном стихе к ним обратился настоятель соборного храма святых благоверных князя Петра и княгини Февронии города Донецк протоиерей Вадим Уткин. Он рассказал о трудах и подвиге святителя Игнатия Мариупольского по спасению православных греков и призвал христиан подражать примеру жертвенного служения ближним этого святого: Мы имеем великое сокровище рядом с собой — мощи святителя Игнатия Мариупольского. Святитель Игнатий не оставил нас, но пребывает с нами, молится и благословляет. Как чуткий пастырь, он видит и все наши проступки. Его отцовское сердце смотрит за нами, давая помощь, если мы этого хотим. Святитель Игнатий показал нам удивительный образ и пример, как можно сочетать стремление к Царству Небесному с благочестивой жизнью на земле, он показал нам, что нет никакого расстояния "между небесным и земным, и святость, следование путям евангельским всецело преображает жизнь человека. Это не давалось ему легко, потому что путь служения другому человеку всегда требует жертвенности. Наш город был построен как город для молитвы и труда во Славу Божию, и остаётся таким до сих пор. А святитель Игнатий милует и защищает нас перед Богом. По окончании литургии был совершен крестный ход с мощами святителя Игнатия Мариупольского, который возглавили митрополит Митрофан, архиепископ Варнава и епископ Ефрем. Затем митрополит Горловский и Славянский Митрофан обратился ко всем присутствующим с архипастырским словом, в котором поздравил православных христиан Донбасса с днём памяти святого покровителя нашего края, а духовенство поблагодарил за совместную молитву." /Официальный сайт Донецкой епархии "Донбасс православный"\
Православные просветительские курсы Илья Красовицкий 18-я лекция «Церковная иерархия» в рамках Православных просветительских курсов «ПРАВОСЛАВИЕ», проводимых Сретенским монастырем и Сретенской духовной семинарией, была прочитана Ильей Александровичем Красовицким. /скопировать и вставить эту ссылку в поисковую строку/
7Так говорит Господь Саваоф: вот, Я спасу народ Мой из страны востока и из страны захождения солнца; 8 и приведу их, и будут они жить в Иерусалиме, и будут Моим народом, и Я буду их Богом, в истине и правде.
В православном требнике священнослужителя есть специальный "Чин благословения свеч на Сретение Господне". Кто-то может спросить: чем же отличается обычная церковная свеча от "сретенской"? Только чином освящения, ведь простые церковные свечи, которые продаются в лавках, тоже освященные. Для лучшего понимания можно провести аналогию с освящением воды. Так, например, когда в храме служатся водосвятные молебны: вода освящается малым чином, можно сказать – "обычным". Но есть и такое понятие, как освящение воды великим чином, и делается это только единственный раз в году – на праздник Крещения Господня. Также и со "сретенскими свечами" – их освящают только раз в год особым чином. Однако это не значит, что "сретенским свечам" следует придавать какое-то магическое или чудодейственное значение – это крайности, конечно."Сретенские свечи" православные христиане возжигают во время домашней молитвы, как и другие церковные свечи. Ведь любая свеча, если горячо молиться, согревает молитву. Зачем на праздник Сретения Господня освящают свечи? Вопрос: Скажите, пожалуйста, с чем связан обычай освящать на Сретение Господне в храме свечи и как следует правильно обращаться с принесенными в этот день домой сретенскими свечами? Отвечает иеромонах Иов (Гумеров): Великий двунадесятый праздник Сретения Господня был установлен в Византии в царствование благоверного царя Юстиниана I в 542 году после страшной моровой язвы, поразившей империю в октябре 541 года, а в Римской Церкви – в 496 году при папе Геласии (другие исследователи считают – при святом Григории Великом (590–604)). Тогда же возник обычай совершать массовые шествия со светильниками (свечами). Происхождения этих процессий, по-видимому, связаны со словами, произнесенными святым праведным Симеоном Богоприимцем: Яко видесте очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей:свет во откровение языком (Лк. 2: 30–31). Обычай этот укоренился на Западе. Митрополит Вениамин Федченков (1880–1961) писал: «В настоящее время в Католической Церкви в праздник Сретения Господня (2 февраля н. ст.) в храмах совершается благословение сретенских свечей и крестный ход с ними. Существует также традиция зажигать эти свечи во время мессы при чтении Евангелия и Евхаристического канона» (Письма о двунадесятых праздниках. М., 2004. С.219). В Православной Церкви сохранился только «Чин благословения свещъ на Сретение Господне». В Требнике предписывается совершать его перед Царскими вратами «по часех, прежде начатия священныя Литургiи». В третьей молитве этого чина священник обращается к Богу: «Господи Иисусе Христе, Свете истинный, просвещаяй всякаго человека грядущаго в мiр: излей благословенiе Твое на свещы сiя, и освяти я светом благодати Твоея: изволи же милостиве, да яко сiя светила огнем видимым возжженна нощныя тьмы прогоняют, тако сердца наша, невидимым огнем, си есть, светлостiю Святаго Духа просвещенна, слепоты всяческих избежат…». Принесенные в этот день домой сретенские свечи возжигают во время молитвы, как и другие свечи, освященные в иные дни. Церковная свеча - это прежде всего ваша жертва Богу. Жертва - это то, что человек отдаёт от своего материального состояния, не получая взамен материальный эквивалент отданному. Например: если в магазине вы отдаёте продавцу некоторую сумму денег и получаете взамен какой-либо товар стоимостью в эту сумму, это не жертва. Фактически вы ничего не отдали, а только обменяли одну форму имущества (деньги) на другую (товар). Если вы купили свечу и сожгли её дома, пользуясь её светом для чтения или просто для освещения, это не жертва. Если же вы купили свечу в церкви и поставили её гореть перед какой-либо иконой или святыней - это жертва. Если вы подали милостыню нищему, или опустили деньги в "церковную кружку" на восстановление храма - это жертва. Жертва - это дар, выражение нашей любви к тому, кому мы этот дар приносим. И только тогда наша жертва приятна Богу, когда приносится от чистого сердца. Неважно, какова материальная стоимость этой жертвы. Когда ребёнок дарит своему отцу на день рождения сделанный своими руками рисунок или поделку, это не менее приятно отцу, чем если ребёнок подарит ему купленный дорогой галстук или крем для бритья на данные мамой деньги. Некоторые пытаются вступать с Богом в "коммерческие отношения", например: "Господи! Сделай для меня это и это, и я поставлю тебе в церкви самую толстую свечу!". Богу не нужны толстые или тонкие свечи. Богу нужны любящие сердца. Свечи нужны нам, как возможность выражения нашей любви к Богу, как символ нашей горячей молитвы, устремляющейся к Нему подобно пламени свечи, как возможность доказать, что мы способны пожертвовать материальным ради духовного. Но иногда мы видим языческое отношение к свечам, к освященной воде. Если человек лишен веры в Истинного Бога, то во чтобы он ни верил, - он язычник. Родная сестра язычества — магия - то есть стремление человека подчинить себе духовный мир. Святыня в магии рассматривается как автоматический аккумулятор благодати, залог успеха, оберег. Магизм начинается там, где всё укладывается в простые правила и беспроблемные советы. Например: "Чтобы ребенок не болел, нужно его крестить", "Чтобы успешно шла торговля, нужно посвятить офис", "Отче наш" - сильная молитва, но Иисусова — сильнее", "Если в доме держать освященную вербу, то никакое зло не сможет войти в дом". Подвох в том, что в приведенном перечне духовных, казалось бы, истин ничего не было сказано о внутреннем подвиге молящегося, о его духовном состоянии, покаянии, вере, о его духовном векторе, направленности к Богу. Да и вера тоже разная бывает. "И бесы веруют и трепещут" (Иак. 2:19).Ведь для снискания благодати Божией и Духа Святого, того, что преподобный Серафим Саровский назвал целью христианской жизни, труд нужен, и немалый, а здесь всё элементарно. Водичкой побрызгал, через плечо три раза плюнул, к "благодатному" старцу съездил — и всё в порядке. Кстати о водичке. Многих прихожан священник вынужден просто "купать" во время водосвятного молебна, слова "капля освящает море" не для них, дескать, меня водой облили — теперь и здоровье будет, и грехи простятся. "Так надо!" Сколько раз мы слышали эту фразу, оправдывавшую всякую глупость. Народное творчество неиссякаемо. Посудите сами, какие вопросы чаще всего задают на приходе, в письмах священникам, в интернете. Может, вопрос о том, как спастись? Совсем нет — спрашивают о том, можно ли носить пасхальные куличи на кладбище, кто первый должен ступить на венчальный рушник - жених или невеста, можно ли покупать продукты, на упаковке которых находится штрих-код, через какое плечо передавать свечу в церкви и т. д. Эти и подобные вопросы не только задаются — они ставятся во главу угла в духовной жизни. Ими руководствуются, и в нарушении таких "установлений" видят чуть ли не предательство веры и отречение от православия. Возвращаясь к теме "свечного благочестия", нельзя не заметить, что для многих людей элементарнейший акт возжигания свечей в храме является чуть ли не самым основным в их духовной жизни. Боже упаси кого-нибудь передать свечку левой рукой или переставить ранее поставленные кем-то свечи. Это моментально вызовет бурю гнева и обвинение в колдовстве. Некоторые бегут в храм ставить самые толстые свечи, как будто Бог в них нуждается, и забывая о том, что большая свеча ничуть не благодатнее маленькой. Нечего слушать рассказы о том, что свечу следует ставить только правой рукой, а если вдруг она упала или потухла, следует ждать несчастья, что в один и тот же день нельзя ставить свечи о здравии и о упокоении...Не стоит волноваться, если вашу недогоревшую свечу снимут, чтобы освободить место для других — жертва уже принята Богом. Свеча не может молиться за нас, она может только помогать нашей молитве. Свеча имеет символическое значение, но нас спасает не символ, а содержание — Божественная благодать. К сожалению, суеверия сопровождают человека с самого рождения. А как же — ещё до крещения младенца ему на ручку надевают красную ниточку, - чтобы не сглазили. Да и после крещения её советуют не снимать — на всякий случай. Таким образом не Бог и не Ангел-хранитель оберегает дитя, а ниточка. Кроме свечного суеверия, существует целый комплекс суеверий, к которому можно отнести: некрофобию — боязнь покойников и всего, что с ними связано. Этот первобытный магический страх не имеет ничего общего с христианским отношением к смерти. Люди, занимающиеся колдовством, стараются заполучить воду, которой обмывали покойника, или тряпки, которыми ему связывали ноги и руки, в тщетной надежде, что эти предметы помогут им в богопротивных делах. Не отстают от колдунов родные и знакомые покойного, посторонние люди, присутствующие на похоронах. После поднятия гроба они переворачивают табуретки, на которых гроб стоял, чтобы никто из живых не сел на них. Зеркала и другие отражающие поверхности завешивают, но не для того, чтобы в день траура не прихорашиваться, а чтобы не увидеть в зеркале душу покойного, а землю после заочного отпевания боятся нести домой. Оказывается нельзя переходить дорогу похоронной процессии или смотреть на покойника из окна — иначе умрешь! Перечень запретов столь велик, что исполнить их все просто невозможно. Все эти суеверия, как под копирку строятся по схеме: покойник — чего-то нельзя — иначе — покойник. Жизнью человека владеет Бог. Только он решает, жить человеку или умереть. Каждый из нас уходит тогда (и только тогда!), когда его призовёт Господь.
..."пытаюсь понять: смех вроде бы полезен, столько лет ради него работал и жил, а тут, оказывается, он может быть очень даже вредным. Разный смех-то получается. Мне нравятся старые журналы. Сам видел: у меня на даче на чердаке подшивки периодики аж с конца XIX века есть, не говоря уж о более поздней. Лежишь летом, солнце светит, сеном пахнет, ветерок, а ты в историю вчитываешься – хорошо. А тут я натолкнулся на подшивку всяких «Безбожников» 1930-х годов. Веришь, нет, а чувство после прочитанного было такое, будто тебя в какую-то слизь вонючую опустили и за волосы придерживают, чтоб не вылез – вот те и ветерок с сеном и солнышком. Какие-то мерзкие, откровенно тупые карикатуры с пояснениями для идиотов и... с АБСОЛЮТНО ТЕМИ ЖЕ штампами и стереотипами, которые в ходу сегодня: жадные попы, бабки-амебы, одни врут, другие хотят быть обманутыми, потому что так легче. Нормально мы историю выучили. Я отбросил эти журналы, сижу, вытираюсь, думаю: «Эти годы – ведь самый пик гонений. Ну не могут люди идти на смерть или в ссылку, в концлагерь из-за того, чтобы сохранить богатство или свое влияние в обществе. Не пойдет помирать человек ради вранья – что ж тогда столько народу добровольно на смерть пошло?» Снова взглянул на обложку – оттуда гаденькая карикатура мне в физиономию смотрит. Нет, разным бывает смех, очень разным. Стал вникать в христианство посерьезней. Слово за слово, книга за книгой, беседа за беседой – решил учиться в семинарии. О священстве не думаю пока – думаю об отличии радости от тупого хохота. Второй год думаю. – Так в чем разница, по-твоему? – Смотри: с одной стороны, в вечерней покаянной молитве человек просит прощения у Бога и за то, среди прочего, «аще без ума смеяхся». С другой, мы видим и слышим в Новом Завете настойчивый призыв Христа: «Радуйтесь». Смех, улыбка, юмор – это признак радости? На мой взгляд, да. Возьми того же пророка Давида – он от радости аж прыгал, наверняка же и смеялся тоже. Добрая улыбка, веселый смех – это очень христианские признаки – Да и не он один: христианин без улыбки – унылое зрелище вообще-то. Однажды моей жене, которая жутко улыбчивая, одна добрая тетенька сообщила: «Таких, как вы, в аду за языки подвешивают». А жена пыталась девушку утешить, которая пришла в храм с каким-то своим горем – вот и рассказывала какой-то забавный случай. – Это клиника уже. Но нужно, на мой взгляд, понять, что насмешка, кривая ухмылка, да и просто ржач на пустом месте – обратная сторона той же самой медали. Да, думаю, ты прав: добрая улыбка, веселый смех – это очень христианские признаки. Признаки той самой радости, к которой настойчиво призывает нас Бог. А глумливый гогот – от него несет преисподней. Я знаю, о чем говорю: я ж видел тогда глаза тех ребят, которые пытались «пошутить» со сцены. – Примеры доброго юмора ты можешь привести? – Странно это от тебя слышать. Сам вспомни примеры из хорошей, качественной нашей литературы, того же Евгения Водолазкина, и десятки других прекрасных авторов. Примеры из «Несвятых святых», я думаю, приводить не надо. Вспомни Честертона, Льюиса, да вообще добрые книги – они ведь все, мне кажется, пронизаны таким радостным, светлым смехом. Да, иногда со слезами на глазах, но радость все равно сильнее. Будет понимание добра и зла – будет и смех радостный, а не ржач надрывный – Знаешь, глядя на ту мощь, с которой ведется агрессивная пропаганда гогота, пошлости, пустого смеха, начинаешь сомневаться: а способны ли мы сегодня увидеть разницу между добром и злом в смехе. Что делать? – Все сказано, что надо делать: Идите, научите все народы... (Мф. 28, 19). Будет понимание добра и зла – будет и смех радостный, а не ржач надрывный. Я даже не говорю о воцерковлении – хотя бы о понимании истинных ценностей. И даже в этом, казалось бы, простом деле жатвы много, а делателей мало (Мф. 9, 37). Откуда современной молодежи узнать о настоящей радости? В общем, теперь направляю свои творческие способности на передачу традиционных ценностей в современных форматах, близких и понятных молодежи. Надеюсь, это и есть Промысл Божий обо мне. Думаю, не зря же я столько времени делал форму с сомнительным содержанием. Теперь стараюсь настоящему, подлинному, я имею в виду, содержанию придать такие формы, которые присущи нашему времени." (С Евгением Красновым беседовал Петр Давыдов) 13 февраля 2018 г
Как из «каменной глыбы» высечь образ Христов Священник Димитрий Выдумкин Помню, как-то Душанбинский владыка епископ Питирим (Творогов) – мой сокурсник по духовной семинарии – рассказал случай, произошедший в одной из больниц Таджикистана в конце 1990-х годов. Молодого человека привезли в больницу в тяжелом состоянии. «Замглавврача отказался выйти осмотреть больного, пока не придут его родственники (и не “подогреют” врача). Несколько раз пытались вызвать доктора, но он упрямо твердил, что, пока родственники не придут к нему, он не выйдет. В итоге парень умер, и те, кто привез его, обратились к врачу, чтобы выдал свидетельство о смерти. Когда замглавврача все-таки соизволил спуститься к умершему парню, то с ужасом узнал в нем собственного сына…»[1]. Случай этот, бесспорно, поражает беспримерной циничной врачебной халатностью и равнодушием. Но сегодня мы будем говорить не об этом. Мы поговорим о том, что случай этот преподает всем нам очень важный нравственный урок. Урок о том, что непосредственной причиной наших бед нередко становится наше равнодушие по отношению к тому, в ком мы не сумели разглядеть близкого себе человека. Если ты никогда не терял ребенка, тебе трудно представить всю ту боль, которую испытал тот врач, когда узнал в умершем своего сына. Более того, здесь был фактор, который многократно усиливал страдание, и без того нестерпимое: причиной смерти сына было собственное нечаянное (по отношению к нему) безразличие отца. Что больше всего вызывало у отца эту боль? По всей видимости, это было страдание любви, которая в силу своей ущербности и ограниченности не сумела увидеть в страждущем своего сына и сохранить ему жизнь. Любовь, которая упустила возможность помочь любимому в беде и потому сама оказавшаяся в беде. И я думаю, это страдание подобно тому, что испытают «козлища», которые на Страшном судеХристовом услышат от Христа: «Я был голоден, и вы не дали Мне есть…» Эту будет страдание любви – либо совести, не узревшей во время земного поприща в страждущих родного и любимого Христа. В ту минуту им дана будет такая боль, которая и станет их постоянным спутником в вечности… Не просто увидеть, а полюбить Притча Христова о Страшном суде, рассказанная евангелистом Матфеем (см.: Мф. 25: 31–46), ставит перед нами проблему ущербности духовного зрения, которой будут страдать христиане. И очевидно, что такая проблема существует на самом деле. Узнав еще при первом знакомстве с Евангелием о том, что в каждом ближнем, который нуждается в помощи, живет Христос, мы не спешим проводить свое время в больничной палате у Христова изголовья или избавиться в пользу Христа от излишков в своем гардеробе. Мысли о заключенных редко кого посещают, странников же мы вообще побаиваемся: мало ли что у них на уме! То есть мы как будто не спешим увидеть в страждущем Христа! А выражаясь точнее, мы понимаем, что через всякого страждущего к нам обращается Господь, и затруднение для нас заключается в том, что мы никак не можем полюбить Христа в том или ином образе, который чем-то нас отталкивает. Не можем во всяком ближнем увидеть Христа, Которого так любим! На самом деле опыт показывает, что, полюбив Христа в Евангелии, в причащении Святых Таин, полюбив Его в богослужениях, иконах и паломнических поездках, мы оказываемся вовсе не склонными любить Его в неприятном облике бомжа или воришки, в облике опустившего алкоголика или даже расслабленного, лежащего в пролежнях. И это, разумеется, по-человечески вполне объяснимо. Как легко полюбить прекрасный образ Христов, раскрытый в Евангелии! Как легко Его любить, когда Он оживотворил тебя после достойного приобщения! Как легко полюбить Христа в храме, где непрестанное молитвенное пение рассказывает о Его бесконечной любви к тебе! И в то же время как непросто дается эта любовь в совсем иных ситуациях, когда степень очевидности присутствия Христа рядом уже совсем не та! В ситуациях, когда Христос прикасается к тебе не через Откровение и причащение Святых Таин, а порой через неприятный вид и запах, через необходимость потрудиться и потратиться на «чужого» человека, через неизбежность прикосновения к чужой беде, от которой хочется бежать сломя голову! Любовь Христа к человеку есть жертва. Жертвенности требует и любовь человека ко Христу Но ведь и в нашем «человеческом измерении» есть период влюбленности и период возрастания настоящей любви, период возвышенного платонического чувства и период непростого труда по созиданию настоящих отношений! И тот и другой период важны для человека и его семейного счастья, и это понимают все! Но ведь по аналогии мы точно так же должны мыслить и о наших отношениях со Христом! Да, заставить себя любить Христа в весьма неблагообразном облике непросто. Это, наверное, подобно тому нелегкому процессу, который происходит при высечении прекрасной скульптуры Христа из бесформенной глыбы. Но этот труд необходим и неизбежен, ибо как любовь Христа к человеку есть жертва, так жертвенности требует и любовь человека ко Христу. Ущербность любви Почему это сложно – не понять, а принять, сделать своим внутренним императивом? Почему нам очень непросто настроить свою совесть таким образом, чтобы, когда ты не сходил к кому-то в больницу, то ощущал бы себя так же, как если бы не прочитал утреннее правило или главу Евангелия, то есть ощущал бы виноватым? Может показаться, что «карты спутывает» внешний обманчивый облик нуждающегося, в котором бывает сложно признать Христа. Есть известная притча об этом. Одной женщине, выходившей из храма после воскресной Литургии и подавшей милостыню бедной юродивой, та сказала, что сегодня к ней придет Христос. Мария (так звали женщину) стала готовиться к празднику встречи Спасителя. Дома был накрыт праздничный стол, идеально вымыты полы и окна. Она приготовилась ждать, выгладывая Христа в окно. Первый час ожидания прошел спокойно, но затем вдруг в дверь стал кто-то тарабанить. Открыв дверь, она увидела мальчишку, который спасался бегством от задиристых сорванцов и просил ее укрыть его от побиения. Но Мария, испугавшись его заляпанных грязью ботинок, способных испоганить вылизанный до лоска пол, прогнала его прочь. Через некоторое время в окно постучался инвалид-алкоголик, пропивший последнюю копейку и очень хотевший есть. В ответ на просьбу хоть чем-то его накормить наша Мария отказывает категоричным: «Уходи отсюда. В следующий раз вместо бутылки купи себе лучше поесть». Уже начинало темнеть, но Христос все не приходил к Марии, и она в недоумении уже стала готовиться ко сну, как вдруг увидела в окошко сидящую на скамейке возле ее дома соседку с малышом на руках. Та соседка в очередной раз была побита мужем и выставлена на улицу, несмотря на надвигающуюся грозу. Однако и это не впечатлило нашу героиню, которая, обругав несчастную женщину, приказала ей отправляться домой: «Не жалеешь себя, так пожалей хоть ребенка». Но вот вечер сменился ночью. Мария, не дождавшись Христа, уже собиралась отойти ко сну, но тут заметила сияние, исходящее от иконы Спасителя, и поняла, что Христос все-таки пришел. И тогда она обратилась к Нему с вопросом: «Господи, я ждала Тебя целый день, но Ты не пришел ко мне. Почему?» «Я был у тебя три раза, – ответил ей Господь, – но все три раза ты отвергла Меня». Действительно, нередко «одежды» Христовы в нашем мире бывают похожи больше на грязное рубище, за которым наша близорукость не позволяет увидеть Самого Христа. И потому нередко слышатся подобные рассуждения: «В этом человеке не осталось уже ничего святого. О каком Христе вы говорите? Он пожинает то, что посеял». Либо: «Этот бродяга – “профессиональный” побирушка. Разве Христос может заниматься подобным?» Но на самом ли деле в этом причина нашей близорукости, или подобной логикой мы лишь пытаемся успокоить свою совесть по известному принципу: «Ах, обмануть меня нетрудно! Я сам обманываться рад». Скорее последнее, ибо множество примеров из жизни достойных христиан доказывают нам, что подобная обманка легко преодолевается правильным духовным взглядом. За конкретным примером далеко и ходить-то не надо: достаточно вспомнить недавний поступок новопреставленного Георгия Великанова, отдавшего свою жизнь за жизнь бомжа. Нужно преодоление не только ущербности нашей любви, но еще и духовной лени Так что же в реальности мешает нам жертвенно, то есть по-настоящему, любить Христа в нашем ближнем? Понять это, думаю, несложно. Достаточно только мысленно «одеть» в то «рубище», что нас отталкивает, своего отца или мать, своего мужа или сына, чтобы перестать это «рубище» замечать и начать ориентироваться в дальнейших действиях, поскольку ни грязная одежда, ни дурной запах, ни неприглядный вид уже не имеют никакого значения, когда речь идет о любимом человеке. Дело здесь в той самой ущербности любви, которая помешала тому врачу увидеть своего любимого сына, а нам всё мешает увидеть за «рубищем» любимого Христа. Да, наверное, еще и в духовной лени, потому как, конечно, непросто «из глыбы» высекать образ Христов. Замечательный все-таки в советское время нарисовали мультфильм – «Аленький цветочек»! Замечателен он своей христианской интуицией: отношения Настеньки с живущим на острове Чудищем – то же, что правильные отношения христианина со Христом в их земной перспективе. Подобно этой прекрасной девице, пожалевшей Чудище за его доброе сердце, христианин – пусть не за доброе сердце, но за образ Христов, живущий во всяком человеке, – должен пожалеть всякого страждущего, в какой бы внешний облик он ни был облечен. Подобно Настеньке, потерпевшей из жалости к Чудищу и любви к аленькому цветочку множество напастей и понесшей жертвенный труд, христианину надлежит потерпеть и потрудиться, чтобы доказать свою преданность Христу и сохранить любовь. Наконец, подобно Настеньке, получившей свою награду в преображении Чудища в прекрасного жениха, лишь настоящие христиане сподобятся услышать от прекрасного Жениха Христа: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира!» Священник Димитрий Выдумкин 9 февраля 2018 г.
ИСКУССТВО ДУХОВНОГО МОРЕПЛАВАНИЯ Наставления преподобного Феодора Студита (759–826) Преподобный Феодор Студит Вся жизнь преподобного Феодора Студита была отдана стойкой борьбе за чистоту Православия. За свое исповедание он претерпевал гонения и ссылки. В защиту Православия он писал смелые и бескомпромиссные, но удивительно богословски выверенные и аргументированные работы и письма. Опираясь на свой живой опыт монашеского делания, он восстанавил иноческое житие в разоренном и запущенном в иконоборческие годы Константинопольском Студийском монастыре. И все дела преподобного оказались на многие века длиннее его земного поприща. В день памяти преподобного предлагаем читателям портала «Православие.ру» подборку отрывков из его творений. Преподобный Феодор Студит Что может быть лучше и блаженнее для человека, кроме того, чтобы только служить Живому Богу в святости и праведности, соблюдать свои душу и тело чистыми от всякого греха, пламенно желать будущих благ, постоянно переходить помыслом от земного к небесному, иметь душу свободной от всякой страсти, ускользать, подобно птице, от диавольских силков и возлетать вверх на волю? Такой человек радуется и веселится блаженной и сладкой радостью. О скорбях Если мы ищем Царства Небесного, то нам непременно придется идти по тесному и узкому пути, где скорбь, нужда, голод и прочее, причем Бог с целью испытать нашу к нему любовь попускает случаться с нами на краткое время искушениям, окажемся ли мы твердыми в скорбных обстоятельствах. *** Найдется лишь хотя бы один святой, который прожил без скорби? Найдется лишь хотя бы один святой, который прожил без скорби? Нет ни одного такого. Поэтому, чада, не смущайтесь тем, что с нами случается, но радуйтесь, что это вас постигло: пусть воспламенится в вас сильнее любовь Божия, чтобы таким образом вам погасить наслаждения и прогнать демонов. *** Мы, если будем с благодарением и терпением переносить то, что с нами случается, добро нам будет. Если же будем роптать, смущаться и тяготиться, то как удостоимся быть с теми, которые до крови противостали греху? Или как нам не подвергнуться посмеянию в день оный, когда мы и более легкое не захотели совершать с усердием. *** Получая взамен ничтожных трудов и кратких невзгод Царство Небесное, не будем считать всего этого тяжким. Мученикам ведь приходилось проливать кровь, претерпевать отсечение членов, сокрушение костей, и , однако, они не огорчались от этого, но с сокрушенным духом (см. Дан. 3: 39) взывали к Богу: нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8: 18). Ибо если Сам Господь наш и Бог был заклан, пронзен гвоздями по рукам и ногам, и, как мертвец, был положен в гроб, то чего же важного и особенного в том, если нам нужно переносить то же самое? Наоборот, мы должны к этому стремиться. Нам ведь не приходится терпеть отсечение членов, проливать кровь; так как же после этого нам не переносить благодушно небольших невзгод, дабы по Писанию (см. Евр. 10: 35), получить за это воздаяние совершенных? *** Мы еще не были поражены и бичуемы, как каждый из преподобных и праведников. В будущем веке какими страданиями за Христа мы сможем превозноситься, если не вынесем бодро и мужественно и этого малого, именно: поругания, стыда, оскорбления, бесчестия, косых взглядов, унижения? *** В скорби бывает живущий в Господе, ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь (Мф. 7: 14), а противоположный путь иного свойства. Когда же придет конец подвигов, тогда вы узнаете, невесты Христовы, что доставила вам такая жизнь. Вы в неизреченной радости будете вознесены добрыми Ангелами и войдете в нерукотворенную храмину, в небесный брачный чертог, чтобы постоянно, вовеки пребывать с Господом. Различение духов По состоянию души старайся определить, кто к тебе пожаловал По самому состоянию своей души старайся определить, кто к тебе пожаловал, друг или враг. Если он оставляет твою душу безмятежной, не разнеживает ее, а, наоборот, делает ее мужественной, не возбуждает в ней равнодушия к небесным созерцаниям, страху пред будущим, жажде уготованных благ, то это хороший признак. Открой такому Гостю врата своего сердца, введи Его к себе, предложи Ему угощение, дай Ему у себя пристанище, свечеряй с ним, дабы и Он, в свою очередь, напитал тебя для еще большего стремления к Богу и всему Божественному. Но если он вносит в душу смятение, поднимает в ней шум, заставляет тебя уставлять глаза на плоть и кровь, на мирские связи и пристрастия, уже и теперь раздражая и как бы разжигая твою душу пожаром сластей, то – прочь от него подальше, прогони дракона. Он явился, чтобы сделать тебя, воина Христова, добычей какого-нибудь одного и короткого удовольствия. Он приблизился, дабы тебя, героя умертвить навеки одной чашей холодной воды, примешав туда яду удовольствия. *** Овцы Мои слушаются голоса Моего… За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (Ин. 10: 27, 5). О, если бы и нам довелось стать достойными этого зова и попасть в число овец Христовых! Ибо где Христос, там нет места противнику-диаволу. Пока праотец наш Адам сохранял здоровым свой душевный слух и слушал Божественный глас, то он и жил в раю и наслаждался горними созерцаниями, нетленной пищей. А когда он послушался наговора змия и вкусил от греховного дерева, то почувствовал стыд от наготы, и когда Бог спросил его: где ты? – скрылся (см. Быт.3: 9–10). Вследствие этого он затем изгоняется из того святого места и осуждается на этот скорбный образ жизни в тлении. Духовная брань Нам должно каждый день, скажу даже — каждый час, мужественно вооружаться против страстей при помощи Божией, и вместе с Богом великими подвигами побеждать врага, который всегда жаждет нашей погибели. Но его мечи не могут окончательно погубить внимательно наблюдающего за собой. Невозможно подвизающемуся совершенно не терпеть поражений в слове, и мысли, и в том, что не причиняет греховной смерти. Но надо скорее снова вступить в борьбу и противостоять врагу с надлежащей твердостью. *** Будем держать якорь веры нашей, прострем парус нашей надежды, и всею силою нашею будем переплывать великую пучину сей жизни. Во время долгого плавания всегда бывает, что нас беспокоят противные ветры, т. е., плотские брани, восстают бури — плотские пожелания; волны и волнения возникают из глубины сердечных помышлений, и многое другое, что случается с плавающими по морю: разбойники — лукавые бесы, скалы — ослепление от неведения, камни, сокрытые под морскою водою — неготовность душ наших. А под многоводием корабля разумеется неисповедание грехов, ибо многократно бывает, что если корабельщики вознерадят о воде в корабле, то от нерадения потопают вместе с кораблем. Поэтому и мы, братие мои возлюбленные, будем ко всему этому иметь великое внимание, и бдительно шествовать путем Божиим. *** Мы, чада, должны иметь достаточный военный опыт Вы видите, чада, что нас постигает не временный и периодический холод и ветер, но ежедневные и ежечасные, ежеминутные нападения мстительного демона и что во время этих неподдающихся описанию выступлений его против нас происходят многочисленные и многообразные нашествия на нас, осады, построения и битвы, схватки и столкновения, колотья и поранения, кровопролития и увечья, пленения и захваты. Нельзя ничего сравнить или поставить выше такой войны, обильной опасностями. Одним овладевают, другого пронзают стрелою греховной, иного связывают господством страстей и действительно уводят в плен в мысленный Египет. Одного бьют без конца, у другого ужасными пожеланиями отсекают все члены души. Одного душат сокрытием слова Божия. И блажен среди вас тот воин Христов, в которого стреляют, но он не уязвляется, которого ранят, но он не поражается, уводят в плен, но он не сдается. Восплачем же, чада, и о нас самих, будем непрестанно иметь в виду поднимающуюся против нас войну, рассудительно выстроимся против врагов наших, помогая друг другу и для разрушения демонских укреплений (см. 2 Кор. 10: 4) вооружаясь не телесным, а духовным оружием (Еф. 6: 13–18). Мы, чада, должны иметь достаточный военный опыт; и если кто научится воевать, тому не страшны враги и он не падает случайно. *** Наш соперник и противник, наш враг диавол далеко не лишен опытности, осведомленности и настойчивости, напротив, он усердно и прямо-таки непостижимо старается, где бы удобнее ему ударить, откуда бы встретить, с какой бы стороны лучше отбить удар, как бы ловчее сделать нападение, как бы пустить стрелу, устроить засаду, подставить ногу, толкнуть и повалить на землю. Разве не мало здесь требуется заботы и прилежания? *** Преподобный Феодор Студит Мы должны внимать, что настоящая жизнь есть время подвигов, время скорбей и потов; и не малодневных только и временных подвигов, скорбей и потов, но всегдашних, многолетних и во всю жизнь века сего. И опять, кто не устоит в таких подвигах, тот лишается не чего-либо малого, ничтожного и человеческого, но самых Божественных и Небесных вещей. Ибо достигающие искомого многим терпением, всегдашним долготерпением и хранением заповедей, наследуют Небесное Царство и бессмертие, вечную жизнь и неизреченное и неисповедимое успокоение вечными благами; а погрешающие нерадением, леностию, пристрастием и любовию к миру сему и к смертоносным и тлетворным наслаждениям, наследуют вечную муку, бесконечный стыд и стояние ошуюю, и должны будут пойти с бесами туда, где огнь неугасимый, червь неусыпаемый, скрежет зубов, пропасть великая, тартар нестерпимый, узы неразрешимые, самая мрачная преисподня, и не на несколько времени или на год, и не на сто или тысячу лет: ибо мука не будет иметь конца, как думает Ориген, но навсегда и на вечно, как сказал Господь: И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мат. 25: 46). *** Когда по-видимому царствует мир и утверждение (1 Фес. 5: 3), внезапно может возникнуть смятение, бой, война, убийство, и что всего горше – души, а не тела. Коварный враг на некоторое время отступает, чтобы таким образом вызвать ослабление осторожности, а потом сразу, одним нападением, скорее и извратить, и погубить помысл. Ослаблять осторожность нельзя, не может быть времени для отдыха. Он потопил много таких, которые было уже достигли пристани спасения. Вследствие ничтожного нерадения многих таких, которые поднялись было уже на самый небесный свод, он низвел на землю беззакония, у весьма многих он разворовал сокровища добродетелей и пустил их нищими. *** Диавол – вор. Он постоянно развлекает наш рассудок различными помыслами и мутит его мирской суетой, дабы мы и не нашли места добродетели и благого жития. Но мы не позволим себе обольститься обманом. *** Будем беречься, чтобы внешние предметы не увлекали наши чувства, и, насколько возможно, больше станем смирять их. Смотреть мы должны разумно, не разбегаться глазами и не обращать их туда и сюда, потому что смотрит не глаз, а душа – внешний человек лишь отображает ее. *** Не допустим, чтобы помыслы одержали над нами победу Станем пребывать в непрерывном свидетельстве нашей совести, не преклоним, братия, колена пред Ваалом, не допустим того, чтобы помыслы одержали над нами победу, а еще лучше — будем погашать разженныя стрелы лукаваго слезами, вниманием, молитвою, сокрушением и остальными изнурениями плоти. *** Стоящие на первом месте тщеславие, самоволие и склонность к наслаждениям не позволяют жить хорошо, в мире, простоте и незлобии, добре проходить короткие и немногие дни этого века. Кто волнуется и враждует, пусть винит себя, а не ближнего. Кто хочет идти прямым путем и образумиться душей и телом, пусть не отстаивает своих склонностей – и прекратятся печали, и умолкнут огорчения, и звери дивии, по выражению Иова примирятся ему (Иов. 5: 23). *** Будем относится друг ко другу со снисходительностью, будем побеждать других своею готовностью покориться, выдвигая вперед величайшее на диавола оружие – слово «прости». *** Вы знаете, какие стрелы диавол совне и изнутри направляет против нас, как он для нашей опасности и гибели производит льстивые внушения, страстные движения, пагубные удовольствия, замешательство, смятение и тревогу сердца, как он возбуждает и воспламеняет страсти, подкладывает, по примеру халдеев, нефть, смолу, паклю и хворост в видебурных помыслов и разжигает пламя на сорок девять локтей, согласно сказанному (Дан. 3: 46–47). Итак, кто избежит его? Кто не поклонится золотому истукану и не преклонит колен пред Ваалом (Рим. 11: 4)? Кто скажет: богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся (Дан. 3: 18)? Тот, кто сохраняет себя чистым, с помощью исповеди погашает греховное чувство, совершенно его испепеляет, всякий раз, как в течение дня оно разжигается. Блажен бывает такой подвижник, потому что он вместе с тремя отроками еврейскими получает венец за исповедание и подвижничество. *** Диавол смущает прелестью удовольствия, а мы станем укреплять в себе желание будущих благ. Он разжигает страсть, а мы будем с благоговением чтить разумное начало нашей души, созданной по образу Божию, или же размышлять об огне геенны, который постигнет всех, делающих подобное; и вообще, какими бы способами мы ни уловлялись, станем соблюдать осторожность. *** Стойте несокрушимо против диавольских козней, погашая божественными молитвами и призыванием пожар страстей. Возникновение страстей – это свойство нашего естества, но наше дело прогонять их с первым же их вторжением. Враг пришел и начинает воспламенять тебя – ты убеги. Когда искуситель представит тебе неподобающее зрелище, ты закрой очи своей души; когда ненавистный рыбак закинет свою приманку греха в твое сердце, ты отбрось удочку сласти подальше; когда нашептавший в Евины уши смерть станет что-нибудь наговаривать тебе, ты заткни уши; когда, наконец этот мастер, мироварщик и поставщик разных приманок, предложит их тебе в то время, как ты сидишь или ходишь, – не принимай их, ибо от этого закружишься подобно флюгеру. Сделайся крепким и защищенным стенами городом Итак, укрепи себя, чадо, со всех сторон, сделайся крепким и защищенным стенами городом, будь медной стеной и камнем недвижимым, дабы тебе остаться непоколебимым, сколько бы раз на тебя не обрушились бури. *** Маленькое нерадение, пренебрежение, неожиданно тебя охватившее и подчинившее, ввергают тебя тут же в бездну греха. *** Смотрите за собою, чада мои, и дальше, ибо добро приобретается трудно, у невнимательного оно легко похищается и даже добытое ценою многолетних поисков оно легко исчезает при малейшей небрежности. *** Смотрите, чтобы сердца ваши никогда не отягощались унынием, расслаблением и неподходящими помыслами и дабы вследствие этого не нашли на ваши души падение и гибель, но с юношеской ревностью закончите остаток своей кратковременной и превременной жизни, да перейдете из этой жизни к будущему веку с доблестными подвигами, со славнейшими преуспеяниями и честнейшими добродетелями, чтобы получить там от Мздовоздаятелдя Бога неувядаемый венец правды. *** Ввиду того что и каждому из нас дана в настоящей жизни, как бы в качестве поля душа, и мы должны вести на ней всякие духовные работы, чтобы получить запас пищи и продовольствия на будущую жизнь (ибо создавший нас Господь, несомненно, в день Суда потребует этого от нас), то я прошу вас и умоляю: будем вместе, дружно возделывать свои поля, поднимем целину благочестия, засеем ее не по терниям страстей, но по пашне, очищенной от всякой греховной растительности, оросим ее духовными дождями, то есть богосокрушенными слезами, чтобы не причинили ей вреда мысленные звери, обнесем поле крепкой изгородью – страхом Божиим, осветим его солнцем и теплотою духовной любви, дабы нам в конце концов наполнить свои духовные руки снопами и собрать множество пшеницы святых заповедей Христовых. Посему каждый из нас, прошу, пусть покажет прекрасным житием свое поле в хорошем состоянии, плодородным, цветущим в воню благоухания (Быт. 8: 25; ср. 2 Кор. 2: 15–16) Господу. *** Будем так же рассудительны, как были рассудительны отцы наши, чтобы не терять ни одного дня, ни одного часа, но твердо и усиленно работать над очищением души и изгнанием страстей, держаться в возвышенном созерцании благ, чтобы искать всем сердцем Бога и, стучать в двери и не впадать при этом в отчаяние. *** Будьте всегда тверды, доколе не удалитесь из здешнего мира Если дух не будет внимателен и не станет делать всего умеренно и в порядке, то он подвергнется опасности потерять все, что он так хорошо стяжал, – из богача сразу станет бедняком и с высоты славы падет прямо в позор. Посему, прошу вас и молю, будьте всегда тверды, доколе не удалитесь из здешнего мира и не преставитесь в тот надежный и недоступный ворам мир. *** Время бежит и влечет нас к концу этой мимолетной жизни. Насколько же рассудителен тот человек, который не теряет времени в безразличной жизни и в содеивании диавольских сквернодеяний! Насколько благоразумен тот, кто проводит свою жизнь со вниманием и кто не дает увлечь себя нерадению, но, готовясь к смерти, постоянно напрягает себя и представляет свое, и духовное, и телесное дело чистым пред лицом Вседержителя Бога! Как мудр, тот, кто обращает свой душевный взор горе, к небу, кто созерцая там, хотя, правда, и туманно, красоту горних зрелищ, переносит все свои стремления в жажду одного только этого, и кто паря с вышними Силами, после того ничего уже не находит для себя тяжким, но терпит и обиды, и унижения, и страдания, голод, жажду, холод, зной и катается, по Писанию, среди братий, как камень святой (Зах. 9: 16). *** Мы ищем и мечтаем о нашем древнем порядке жизни, жизни в раю сладости, из которого мы раньше были изгнаны за безрассудство, повторяем и признаем древнее и отеческое жительство тех святых, которые проидоша въ милотех и в козиях кожах, их же не бе достоин весь мир(Евр. 11: 37–38), покидаем лживый мир и идем к Богу; взираем вверх, на небо, и познаем причины творения и, теряя всё, господствуем надо всем. *** Спасение есть великое и достойное многого удивления дело. Если мы не отчуждимся совершенно от мира и не станем жить на земле, как на небе, то, простите меня за глупость и невежество, нам не увидеть горнего света. Хотя слово это трудно и строго, но оно истинно. Преподобный Феодор Студит Православие.Ru
Грязная брань – практически «норма» современной жизни. Что такое мат? Почему он табуирован в обществе, думающем о своем настоящем и будущем? Что означает матерщина из глоток подростков и девушек?.. О сути явления рассказывает Кавказскому геополитическому клубу редактор сайта «Культуролог» Андрей Карпов. - Уважаемый Андрей Владимирович, все мы с детства знаем, что материться - плохо (чуть позже узнаём, что - грешно). А почему, собственно? Почему мат - это «плохие слова», как говорят в детстве, или сквернословие, как определяют это во взрослой жизни? Почему Церковь так внимательна к этому греху? - Раньше про человека, который матерится, говорили: ругается по-чёрному. Ругаться вообще плохо. Но наш народ матерную ругань поставил отдельно, дав ей определение чёрной (т.е. особо дурной) брани. Ругань вообще имеет два корня. Один - это словесный поединок: сходясь с врагом, воины сначала пытались поразить противника словом. Отсюда, собственно, и синоним ругани - брань. Если мы бранимся с людьми, которые нас окружают в обыденной жизни, мы присваиваем им образ врага, что, конечно, есть преступление против заповеди любви. Но историческая память (например, в виде фольклора) хранит сцены перебранки с подлинными врагами, возвращая брани исконный смысл, и тогда она воспринимается положительно. Другой корень - ещё более мрачный. Это - языческое магическое мировосприятие. Ругательства часто выглядят как проклятия. В древности человек верил, что слово имеет реальную силу, и, пожелав во всеуслышание другому человеку зла, можно действительно обрушить несчастье на его голову. Но и в древности человек понимал, что подобные действия просто так не проходят. Призывая зло себе на службу, придётся послужить и ему. Нужна жертва. За проклятие придётся расплачиваться. Дух магизма, выветрившийся из прочих бранных слов, долго сопровождал матерщину. Суть мата в том, что человек ругается запретными словами. В соответствии с логикой чёрной жертвы, чем большее преступление ты совершаешь, тем большую награду тебе дают силы зла. Если ты произносишь то, что произносить запрещено, твои слова получают особую злую силу. Поэтому не случайно, что мат всегда выливался в поругание святынь. Сквернословие стало знаком сознательного служения злу. Именно поэтому в традиционной русской культуре матерщинник считался человеком, бросившим обществу вызов; да он и был таковым. Естественно, что общество относилось к сквернословию негативно, а Церковь вполне заслужено видела в мате обращение к сатане - почти что чёрную «молитву». Также не менее важно, что семантика матерных слов, как говорится, «ниже пояса». Подобная локализация позволяет низводить на этот уровень всё, на что обращается матерная брань. Она несёт мощный заряд культурной деградации. Сегодня мат не выглядит богоборчеством, но его дьявольская природа проявляется именно в этом: он разрушает культуру, прежде всего, её навершие, то, что задаёт планку и поддерживает духовную высоту. - С чем связано табу на мат в общественных пространствах и особенно «при детях» (так, во всяком случае, было в моем детстве, проходившем в обычном московском спальном рабочем районе)? Почему еще совсем недавно этот запрет строго соблюдали даже опустившиеся члены общества (я узнала наиболее распространенные матерные слова лишь в четвертом-пятом классе, хотя это, наверное, уже отставание в развитии - у нас алкаши при детях не матерились, не говоря уже о том, чтобы услышать это в семье)? - Ребёнок чист. По крайней мере, этот тезис естественен для традиционной культуры. Советская культура была во многом традиционной. Это наследство мы вынесли из СССР, но потом оно быстро утратилось. Естественное желание - сохранить чистоту. Если ребёнок чист, то его надо оградить от грязи. Даже матерящийся человек понимал это и старался по возможности сдерживать свой язык. - Как объяснить, исходя из этого, столь свободное употребление матерных и бранных слов сейчас? Их можно увидеть в печати, услышать в песне (причем не только специфически-субкультурной - помню, как поразилась, впервые услышав матерно-музыкальные рифмы из обычного ларька с шаурмой на станции метро «Баррикадная»), наконец, родители могут совершенно спокойно, что называется, при всех, «послать» матом ребенка или друг друга при том же ребенке и других детях? Общее снижение культурного уровня - это понятно, но ведь советский пьющий пролетариат не позволял себе ничего подобного. Наверное, нужно делать скидку «на Москву», но, по рассказам, публичное употребление мата не было нормой и в провинции. Что же было выпущено на волю в девяностые? - Большая беда - мы утратили ценность чистоты. Мы разучились её беречь. Дихотомия чистое/нечистое больше не работает. Посмотрите, какие фильмы порою маркируются как семейные: они полны пошлости и грязи. Хорошо, в них нет откровенных постельных сцен, но это не означает, что они свободны от скабрезностей. Визуальная грязь требует адекватного словесного выражения, которое и есть мат. Если раньше мат был языком пьяного состояния - человек мог материться, выпив, но не позволял этого себе в трезвом виде (а не позволял потому, что хотел сохранить для себя какие-то ценности, какой-то объём чистоты), то теперь мат оторвался от опьянения. То и дело можно услышать, что все ценности - относительные. Что человек может формировать себя, как хочет, что надо дать себе как можно больше свободы. Вот и получается, что уже нет того, что следовало бы хранить. Этот процесс начался не вчера. И не с развалом СССР. Уровень пошлости потихоньку рос уже в советском кинематографе. Но крах Советского Союза стал единовременным обнулением многих смыслов. Русский народ словно окунулся в дурную свободу. Это затронуло и языковую среду. Среди деловых людей советской эпохи (партийных работников, директоров и т.д.) было принято по случаю подпускать «матерок». В узком кругу матерились очень многие. Поэтому, когда объявили свободу, все начали материться открыто. Право высказаться матом стало одним из её проявлений. Про детей как-то забыли. Дети вообще мешают наслаждаться свободой. А потом оказалось, что дети - уже не чисты. Атмосфера, созданная ранее вокруг детства, представляющая мир детства чем-то особенным, рассеялась. Теперь мира детства больше нет. Дети погружены в тот же мир, что и взрослые, приобщены к общей культурной грязи. - Мат - новая норма современной молодежи. Неудивительно, ведь матерные демотиваторы составляют огромную долю контента социальной сети вКонтакте, их в обязательном порядке, ежедневно и многократно видят подписчики практически любого крупного «развлекательного» паблика. Это сознательная политика или, наоборот, создатели подобного контента следуют за молодежной модой? - Я бы не назвал мат «новой» нормой. Молодёжь всегда была в зоне языкового риска. Очень многие «пробовали» мат в детстве или отрочестве, хотя в результате не приняли его, и во взрослой жизни не матерятся. Процесс взросления состоит в том, что ты должен перейти от следования заповедям в силу внешнего (родительского) принуждения к следованию им в силу личной внутренней мотивации. При этом подросток всегда пробует запреты «на прочность»: что будет, если я поступлю не так, как мне говорят взрослые? Действительно ли это приведёт к пагубным последствиям? Языковые запреты в некотором отношении сломать проще всего: последствия не так очевидны; если не материться при родителях, то они так и будут оставаться в неведении. При этом в подростковой среде ты будешь «крут». «Крутость» вообще, как правило, измерялась способностью нарушать установления взрослых. Этот налёт «крутизны» на мате остался и сегодня, несмотря на то, что абсолютный запрет на матерщину в обществе снят. Взрослые и дети часто находятся в едином матерном словесном пространстве. Но матерщина как бы прибавляет брутальности. Ребёнок наивен, слаб. Подросток хочет быть жёстким и сильным, такими он видит взрослых. И он матерится, чувствуя, что это прибавляет ему жёсткости. Тем более, что взрослые открыто матерятся. При этом чем «круче» взрослый, тем более вероятно, что он матерится. Наиболее востребованный подростками контент социальных сетей создают сами подростки или молодые люди, которые ими недавно были. Конечно, в определённой степени молодёжь легче поддаётся манипуляциям, поэтому её пытаются использовать и люди постарше; однако для того, чтобы вести подростков, куда тебе нужно, им надо давать то, что они готовы брать. В плохую сторону всегда идти легче, потому как тут возникает консенсус греха с грехом: неблагая цель лучше усваивается, потому как следовать ей можно, потакая собственным слабостям. - Поразительно, но «матом разговаривают» между собой и некоторые «влюбленные» (что таковых немало, мы практически ежедневно убеждаемся на улицах и в метро). Любовь - и мат, как это возможно? Что значит употребление подобных слов в любовном контексте?.. Отсутствие уважения? Отсутствие любви?.. - С уважением и с любовью плохо по-разному. Понятие уважения попросту утрачено. Что значит - уважать? Кого? Своего… партнёра? Партнёра по бизнесу можно уважать, потому как вы с ним строите совместное будущее. А у многих нынешних пар подобной задачи даже и не стоит. Они не спешат, как это говорится, «оформлять свои отношения». Просто сошлись - потому что (ещё одна расхожая фраза) «им хорошо друг с другом». Сегодня сошлись, завтра разойдутся. Но даже когда речь о будущем всё же идёт, и почва для уважения обнаружена, это уважение не является настоящим. Его основой всё равно остаётся эгоизм. «Я уважаю тебя» в этой системе означает «ты мне нужен». Центром мира для современного человека является он сам. Современный человек дорожит всеми проявлениями своей личности. Он ни в чём не готов ужаться, сдержать себя. Поэтому, если он матерится, то он будет материться и будучи «влюблённым». Любовь же сегодня низведена до плотских отношений. Её центром является сексуальная практика. Раньше эту сторону отношений было принято укрывать в тени, в частности, она не обсуждалась - не только публично, но и между супругами. Теперь же считается, что говорить «об этом» - нормально. Но, если не пользоваться научным языком, разговор на тему постельной жизни выходит довольно грубым, и граница, отделяющая здесь «нормальную» речь от мата, оказывается легко проницаемой. - Одна из самых настораживающих тенденций - активнейшее употребление мата и бранных слов девушками. Создается впечатление, что, в отличие от ровесников-парней, которые, скорее, «говорят матом», для девушек это часто больше, чем «просто (плохие) слова». Не случайно в молодежную моду (даже в относительно солидных глянцевых изданиях) вошло повсеместное употребление выражения «черт побери!» (и т.п.), зачастую в совершенно не уместном для этого контексте («черт возьми, я имею право купить эту палетку теней!»). Слова покрепче, причем без всяких, хотя бы формальных, извинений, запросто вставляют в свою устную и письменную речь разнообразные тренеры, пиарщики, журналисты и другие публичные люди женского пола. Создается впечатление, что они бравируют этим (чем? кого этим можно удивить?..). Многие девушки настолько привыкают к постоянному употреблению мата, что не могут расстаться с ним даже в группах, посвященных, например, моде или рецептам. Мат фактически неконтролируемо изливается из женских глоток. О чем это сигнализирует? - Нам же готовят переход от пола к гендеру. Культурное разделение на мужское и женское списывают в архаику. Различные роли предполагаются лишь в «сексуальной игре», а в прочих сферах человек должен превратиться в некое бесполое, усреднённое существо. В России этот процесс пока не зашёл далеко и красную черту мы не переступили, однако культурная среда испытывает определённое давление в этом направлении. Особенно чувствительна к нему молодёжь. Если наши парни ещё не готовы подражать девушкам, то девушки уже практически расстались с классической моделью женского поведения. Женщин назвали «слабым полом», а в современном мире никто не хочет быть слабым. В результате, вместо девушек у нас сегодня всё больше «пацанки». Для тех, кто пошёл по этому пути, мат становится чем-то вроде инициации или опознавательной метки. Матерясь, девушка как бы говорит: «меня нельзя считать слабой». Жёсткость речи уравнивает её с мужчинами. Это - равенство, которое ничего не стоит, но которого легко достичь. К тому же, тут есть и такой момент: в мате ищут уверенности. Современный человек испытывает колоссальное давление. От него ждут, что он сам себя сделает. Ему не на что опереться. Бога он не знает, традиции его лишили, общество его оставило на произвол судьбы. Сегодня ты успешен, завтра с тобой что-то случилось: болезнь, нервный срыв, бытовая беда, - и весь твой успех в мгновение исчезает. Лишенный подлинного фундамента, человек сегодня особенно слаб. Эта слабость объединяет и мужчин, и женщин. Но признаваться в слабости нельзя - это противоречит идеалу самодостаточной, ни в ком и ни в чём не нуждающейся личности, ставшему сегодня модным культурным шаблоном. И чтобы убедить себя и окружающих в том, что ты не даёшь слабины, выдерживаешь давление и не пасуешь перед обстоятельствами, человек прибегает к всё более жёсткой лексике. Мат словно прибавляет силы. В какой-то степени это так и есть: в мате заключена энергетика отчаянности. Человек примиряет себя с миром, спускаясь вниз: если мир так плох, если среда - агрессивна, я тоже буду плох и агрессивен, я стану адекватен среде, и этим повышу свои шансы на выживание. Какое-то время это решение работает, а потом человек может окончательно сломаться. Ведь принимая ситуацию как исключительно негативную, он лишает себя возможности изменить её к лучшему. Окончание следует Андрей КарповИсточник: Кавказский геополитический клуб 7 февраля 2018
глас 5 Утоли болезни/ многовоздыхающия души моея,/ утолившая всяку слезу от лица земли,/ Ты бо человеком болезни отгониши/ и грешных скорби разрушаеши,/ Тебе бо вси стяжахом надежду и утверждение,// Пресвятая Мати Дево.
"41 И приходит в третий раз и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников." ...И я, Господи, и я. Господи, помилуй меня грешную
Архимандрит Тихон/Шевкунов/ Отец Иоанн. Глава из книги «"Несвятые святые" и другие рассказы» Я впервые увидел архимандрита Иоанна (Крестьянкина) в 1982 году, когда приехал в Псково-Печерский монастырь. Тогда, кажется, он не произвел на меня особого впечатления: такой очень добрый старичок, весьма крепкий (в ту пору ему было только семьдесят два года), вечно куда-то спешащий, даже суетливый, неизменно окруженный толпой паломников. Другие насельники монастыря выглядели гораздо строже, аскетичнее и даже солиднее. Обычно перед началом вечерней службы из братского корпуса Псково-Печерского монастыря вылетала странная процессия. Молодой монастырский эконом*отец Филарет, подхватив под руку отца Иоанна, почти бегом тащил его за собой, так что тот еле поспевал за своим келейником. Вслед за ними немедленно устремлялась толпа паломников, поджидавших батюшку на улице. Так, все вместе, они неслись через монастырский двор. Монашеские мантии и клобуки развевались, батюшка то и дело спотыкался, задыхался от бега, впопыхах все же пытаясь благословить кого-то из паломников и чуть ли не ответить на какие-то вопросы. Отец Филарет на это страшно сердился, кричал своим пронзительным фальцетом то на батюшку, то на паломников, иногда даже отгонял их зонтиком. Наконец он проталкивал отца Иоанна в храм и побыстрее утаскивал его в алтарь. Надо сказать, что делал это эконом совсем не по зловредности, а потому, что в холодное время года отец Иоанн быстро простужался на улице. Ко-гда же было тепло, батюшка рисковал вообще не дойти до храма: люди не отпускали его буквально часами. Мы с друзьями-послушниками, день за днем наблюдая эту картину, от души смеялись, пока со временем до нас не стало доходить, что так потешно волочащийся за сердитым монастырским экономом отец Иоанн на самом деле — один из очень немногих людей на земле, для которых раздвигаются границы пространства и времени, и Господь дает им видеть прошлое и будущее, как настоящее. Мы с удивлением и не без страха убедились на собственном опыте, что перед этим старичком, которого недоброжелатели насмешливо именовали «доктором Айболитом», человеческие души открыты со всеми их сокровенными тайнами, с самыми заветными стремлениями, с тщательно скрываемыми, потаенными делами и мыслями. В древности таких людей называли пророками. У нас в Православной Церкви их именуют старцами. Сам отец Иоанн никогда не называл себя старцем. А когда ему что-то подобное говорили, только в ужасе всплескивал руками: «Какие старцы?! Мы в лучшем случае опытные старички». Он и до конца жизни, по глубочайшему своему смирению, был в этом искренне уверен. Впрочем, равно как и многие, знавшие отца Иоанна, были убеждены, что в его лице Господь послал им истинного старца, знающего волю Божию. Да, это было самым главным! Отцу Иоанну открывалась воля Божия о людях. Это мы тоже поняли далеко не сразу. Вначале казалось, что батюшка просто старый и очень мудрый человек. И как раз за этой пресловутой «мудростью» к нему и съезжается народ со всех концов России. И лишь позже мы с изумлением открыли для себя, что все эти тысячи людей ждали от отца Иоанна вовсе не мудрого совета. Советчиков от человеческого опыта на свете немало. Но люди, появлявшиеся перед отцом Иоанном, как правило, в самые трагические, переломные моменты своей судьбы, хотели услышать от него не о том, как им поступить мудро, а как им поступать единственно правильно. Собственно говоря, этим — познанием воли Божией — старец и отличается от всех остальных людей. Даже от прославленных мудрецов, интеллектуалов-богословов, даже от самых замечательных опытных священников. Помню, когда я был еще совсем молодым послушником, ко мне подошел один из паломников-москвичей и поведал историю, свидетелем которой только что оказался. Отец Иоанн, как обычно, в окружении множества людей спешил по монастырскому двору к храму. Вдруг к нему бросилась заплаканная женщина с мальчиком лет трех на руках. — Батюшка, благословите ребенка на операцию! Врачи требуют срочно, в Москве… Отец Иоанн остановился и сказал женщине слова, которые просто потрясли паломника-москвича: — Ни в коем случае! Он умрет на операционном столе. Молись, лечи его, но операцию не делай ни в коем случае. Он выздоровеет. И перекрестил младенца. Мы сидели с этим паломником и сами ужасались от своих размышлений. А вдруг батюшка ошибся? Что, если ребенок умрет? Что мать сделает с отцом Иоанном, если такое случится? Мы, конечно, не могли заподозрить отца Иоанна в вульгарном противлении медицине, встречающемся, хотя и очень редко, в духовной среде. Мы знали немало случаев, когда он благословлял, а порой и настаивал на хирургических операциях. Среди его духовных детей были известные врачи. С ужасом мы ждали, что будет дальше. Явится ли в монастырь убитая горем мать и устроит чудовищный скандал, или все будет именно так, как предсказал отец Иоанн? Судя по тому, что батюшка по-прежнему мирно продолжал свой ежедневный путь между храмом и кельей, нам оставалось лишь заключить, что старец, давая столь решительный совет, знал, что говорил. Доверие и послушание — главное правило общения между православным христианином и его духовным отцом. Конечно, по отношению далеко не к каждому духовнику можно проявлять полное послушание. Да и духовников-то таких единицы. Это на самом деле непростой вопрос. Случаются трагедии, когда неразумные священники начинают мнить себя старцами и при этом повелевать, самонадеянно приказывать и, наконец, совершать абсолютно непозволительное в духовной жизни — подавлять свободу своих духовных детей. Отец Иоанн никогда не диктовал и не навязывал свою волю. Он бесконечно ценил человеческую свободу и относился к ней с каким-то особым благоговением. Батюшка готов был уговаривать, увещевать, готов был даже умолять об исполнении того, что, как он знал, необходимо для обратившегося к нему человека. Но если тот упорно стоял на своем, батюшка обычно вздыхал и говорил: — Ну что ж, попробуйте. Делайте как знаете… И всегда, насколько мне известно, те, кто не исполнял советов отца Иоанна, в конце концов горько в этом раскаивались. Как правило, в следующий раз они приходили к батюшке уже с твердым намерением исполнить то, что он скажет. А тот с неизменным сочувствием и любовью принимал этих людей, не жалел для них времени и сил, всячески старался исправить их ошибки. *** История о мальчике и об операции напомнила мне похожий случай, произошедший лет десять спустя. Но закончился он совсем по-другому. Жила в те годы в Москве необычайно интересная и своеобразная женщина — Валентина Павловна Коновалова. Казалось, она сошла с полотен Кустодиева — настоящая московская купчиха. Была она вдовой лет шестидесяти и директором большой продуктовой базы на проспекте Мира. Полная, приземистая, Валентина Павловна обычно торжественно восседала за большим канцелярским столом в своей конторе. Повсюду на стенах, даже в самое тяжелое советское лихолетье, у нее висели внушительных размеров бумажные репродукции икон в рамах, а на полу под письменным столом лежал большущий целлофановый мешок, набитый деньгами. Ими Валентина Павловна распоряжалась по своему усмотрению — то отправляя подчиненных закупить партию свежих овощей, то одаривая нищих и странников, во множестве стекавшихся к ее продовольственной базе. Подчиненные Валентину Павловну боялись, но любили. Великим постом она устраивала общее соборование прямо в своем кабинете. На соборовании всегда благоговейно присутствовали и работавшие на базе татары. Частенько в те годы дефицита к ней заглядывали московские настоятели, а то и архиереи. С некоторыми она была сдержанно почтительна, с другими, которых не одобряла «за экуменизм», резка и даже грубовата. Меня не раз на большом грузовике посылали из Печор в столицу за продуктами для монастыря к Пасхе и к Рождеству. Валентина Павловна всегда особо тепло, по-матерински принимала нас, молодых послушников: она давно уже похоронила единственного сына. Мы подружились. Тем более что у нас всегда находилась общая тема для бесед — наш общий духовник отец Иоанн. Батюшка был, пожалуй, единственным человеком на свете, перед кем Валентина Павловна робела, но кого при этом бесконечно любила и уважала. Дважды в год она со своими ближайшими сотрудниками ездила в Печоры, там говела и исповедовалась. В эти дни ее невозможно было узнать — тихая, кроткая, застенчивая, она ничем не напоминала «московскую владычицу». Осенью 1993 года происходили перемены в моей жизни: я был назначен настоятелем Псково-Печерского подворья в Москве. Оно должно было расположиться в старинном Сретенском монастыре. Для оформления множества документов мне часто приходилось бывать в Печорах. У Валентины Павловны болели глаза, ничего особенного — возрастная катаракта. Как-то она попросила меня испросить благословение у отца Иоанна на небольшую операцию в знаменитом Институте Федорова. Ответ отца Иоанна, признаться, удивил меня: «Нет, нет, ни в коем случае. Только не сейчас, пусть пройдет время», — убежденно сказал он. Вернувшись в Москву, я передал эти слова Валентине Павловне. Она очень расстроилась. В Федоровском институте все уже было договорено. Валентина Павловна написала отцу Иоанну подробное письмо, снова прося благословения на операцию и поясняя, что дело это пустяшное, не стоящее и внимания. Отец Иоанн конечно же не хуже, чем она, знал, насколько безопасна операция по поводу катаракты. Но, прочитав привезенное мною послание, он очень встревожился. Мы долго сидели с батюшкой, и он взволнованно убеждал меня во что бы то ни стало уговорить Валентину Павловну сейчас отказаться от операции. Он снова написал ей пространную депешу, в которой умолял и своей властью духовника благословлял отложить операцию на некоторый срок. В то время мои обстоятельства сложились так, что выпало две свободные недели. Больше десяти лет у меня не было отпуска, и поэтому отец Иоанн благословил съездить подлечиться на две недели в Крым, в санаторий. И непременно взять с собой Валентину Павловну. Об этом же он написал ей в своем письме, прибавив, что операцию она должна сделать потом, через месяц после отпуска. — Если она сейчас сделает операцию, она умрет… — грустно сказал батюшка, когда мы прощались. Но в Москве я понял, что нашла коса на камень. Валентина Павловна, наверное впервые в жизни, взбунтовалась против воли своего духовника. Последний раз она была в отпуске в далекой юности и теперь, кипятясь, сердито повторяла: — Ну вот, что это еще батюшка надумал? Отпуск!.. А на кого я базу оставлю? Она была всерьез возмущена, что из-за какой-то «ерундовой глазной операции» отец Иоанн «заводит сыр-бор». Но тут уж я решительно не стал ничего слушать и заявил, что начинаю хлопотать о путевках в санаторий, и в ближайшее время мы едем в Крым. В конце концов Валентина Павловна, казалось, смирилась. Прошло несколько дней. Я получил от Святейшего благословение на отпуск, заказал две путевки (поздней осенью их несложно было найти) и позвонил на базу сообщить Валентине Павловне о дате нашего выезда. — Валентина Павловна в больнице. Ей сегодня делают операцию, — известил меня ее помощник. — Как?! — закричал я. — Ведь отец Иоанн запретил!.. Выяснилось, что пару дней назад на базу заглянула какая-то монахиня. В миру она была врачом и, узнав об истории с катарактой, тоже возмутилась решением отца Иоанна. Полностью поддержав Валентину Павловну, она взялась испросить благословения на операцию у одного из духовников Троице-Сергиевой лавры и в этот же день такое благословение получила. Валентина Павловна, удовлетворенная, поехала в Федоровский институт, рассчитывая после быстрой и несложной операции через два-три дня отправиться со мною в Крым. Но во время операции с ней случился тяжелейший инсульт и полный паралич. Узнав об этом, я бросился звонить в Печоры эконому монастыря отцу Филарету, келейнику батюшки. В исключительных случаях отец Иоанн приходил к отцу Филарету и пользовался его телефоном. — Как же вы так можете? Почему же вы меня не слушаете? — чуть не плакал батюшка, услышав мой сбивчивый и печальный рассказ. — Ведь если я на чем-то настаиваю, значит, знаю, что делаю! Что мог я ему ответить? Спросил только, как можно помочь, — Валентина Павловна до сих пор оставалась без сознания. Отец Иоанн велел взять из храма в келью запасные Святые Дары, чтобы, как только Валентина Павловна придет в себя, будь то днем или ночью, я без промедленья отправился исповедовать и причастить ее. По молитвам отца Иоанна, на следующий день Валентина Павловна пришла в сознание. Родственники немедленно сообщили мне об этом, и через полчаса я был в больнице. Валентину Павловну вывезли ко мне в вестибюль реанимации на огромной металлической каталке. Она лежала под белой простыней — крохотная и беспомощная. Увидев меня, она закрыла глаза и заплакала. Говорить она не могла. Но и без всяких слов была понятна ее исповедь. Я прочел над ней разрешительную молитву и причастил. Мы простились. На следующий день ее еще раз причастил отец Владимир Чувикин. В тот же вечер она умерла. Хоронили мы Валентину Павловну со светлым и мирным чувством. Ведь, по древнему церковному преданию, душа человека, который сподобился причаститься в день смерти, сразу восходит к престолу Господню.
Мужайся Церковь Христова. Сохрани Господи от таких испытаний Вечная память
Преподобный Отче Максиме, моли Бога за нас грешных. Хотя бы толику мне твоей силы веры,мужества, терпения
"Нередко бывает, что выказываемое тем или иным человеком смирение не имеет отношения к подлинному христианскому смирению. Более того, достаточно часто основой подобного рода «смирения» является прямо противоположное ему по характеру состояние — гордыня (мол, посмотрите на меня, заметьте, какой я смиренный, какой добродетельный, не то, что другие). В отличие от напускного, театрального смирения подлинное христианское смирение подразумевает сокрушение сердца, а не языка, должное расположение души по отношению к Богу как к Вседержителю, а не внешнее, показное самоуничижение"
Имена участников (разделяйте запятой).
